Остаюсь Бараном

В 1853 году барон Натаниэль Ротшильд, представитель английской ветви этой фамилии, купил неподалеку от Бордо, в Верхнем Медоке, Шато Мутон (Chateau Mouton). Полуразрушенное здание, запущенное хозяйство, остатки виноградника, загубленного филлоксерой... Разве что дивные окрестности и вид на городок Пойак с вершины каменистого плато действительно заслуживали восторженных слов. Родственники пожали плечами – странный поступок! Местные острословы бессмысленность этого приобретения сопровождали шутками, в которых название поместья Mouton (Баран) превратилось в характеристику самого барона.

В 1855 году Наполеон III к открытию всемирной выставки приказал определить лучшие вина Бордо. Имперская классификация, которая продолжает действовать и сегодня, была проведена, за одним лишь единственным исключением, на территории регионов Медок и Сотерна Грав, и виноградники шестидесяти хозяйств обрели свое место в табеле о рангах. Четырем, в числе которых было Chateau Haute Brion – единственное хозяйство из региона Грав, присвоили высшую категорию Premier Grand Cru Classe. Остальные удостоились еще четырех категорий cru (от 2-й до 5-й категории).

Виноградники Chateau Mouton, заложенные еще в 1730 году бароном Жозефом де Брани и когда-то славившиеся по всей округе, Синдикат винных куртье обошел вниманием, присвоив ему лишь вторую категорию.

Барон по прозвищу баран

Словом, французское поместье Натаниэля Ротшильда ничем кроме дивных пейзажей не порадовало. Барон «Баран» махнул рукой и вернулся в Лондон. Единственная память, оставшаяся после него в здешних краях, – брошенная им на прощание фраза – отголосок каламбуров лондонских остряков и резюме собственного поражения – Premier ne puis, second ne daigne. Mouton suis! («Первым быть не могу, вторым – не хочу. Остаюсь Бараном!»). Правда, впоследствии она и стала девизом барона Филиппа де Ротшильда, который в 1922 году буквально выпросил у матери в подарок Chateau Mouton-Rothschild. И с этого момента началась история одного из величайших вин Франции.

В те годы небольшой дом, известный как Petit Mouton (Маленький Мутон), больше напоминал античные руины. А Grand Mouton, где нынче разместились штаб-квартира Ротшильдов и роскошный музей виноделия и винных атрибутов, назвать поместьем тогда никто бы не осмелился – дома вообще не существовало, а единственным сохранившимся строением была конюшня. Молодой Ротшильд обосновался в Мутоне и приступил к реализации грандиозных планов. Отстроил дом и винодельню, закупил новое оборудование и восстановил виноградники. И в 1928 году он с жаром уверял журналиста парижского Illusration: «Через десять лет отношение к моим винам изменится радикально! Мои вина получат Premier grand сru classe». В 1929 году ему наконец удалось создать свой первый неоспоримый шедевр.

В 1933 году Ротшильд купил соседнее поместье Chateau d`Armailhac и начал выпускать вино Mouton Сadet. Считавшийся в семье cadet`ом, т.е. младшим, этим именем Филипп де Ротшильд закрепил свое «авторство». Наконец, на этикетке его вин появилась сакраментальная фраза – Premier ne puis, second ne daigne. Mouton suis!

Баран, лоза и вино

До 1924 года молодой барон следовал традиции и, как и все остальные французские виноделы, продавал свое вино негоциантам. Они и доводили его до нужной кондиции, разливали в бутылки, клеили этикетки и продавали его розничным торговцам. Филипп де Ротшильд стал первым, кто отказался от существующего правила. Он стал сам бутилировать вино, взяв на себя ответственность за конечный продукт, который собственно и получал покупатель. А этикетку превратил в особый отличительный знак, подтвержденный не только подписью винодела, но и внешне отличающийся от любых других. Первым, кто приложил руку к этикетке Chateau Mouton-Rothschild, был дизайнер плакатов Жан Карлу, поместивший свою кубистскую композицию на этикетку вина урожая 1924 года. Правда, это была только проба. Вино 1945 года венчала литера V (Victory) художника Филиппа Жулиана. С тех пор на бутылках Chateau Mouton-Rothschild регулярно стали появляться композиции и фрагменты картин знаменитых художников. Сначала это были только друзья барона – Жан Гюго, Жан Кокто, Мари Лорансен. Но в 1955 году известный кубист Жорж Брак, не принадлежавший к близкому окружению Ротшильда, сам обратился к Ротшильду с просьбой сделать этикетку для его вина. Отныне мэтры современного искусства (европейцы Массон, Дали, Шагал, Миро, Матье, Арман, Генри Мур, американцы Мозервелл, Уорхолл, Стейнбек, японцы Сетзуко и Домото и многие другие) по собственному почину, но, понятное дело, с согласия Филиппа де Ротшильда создавали этикетки для его вина, которое так и не получило класс Premier Grand Cru. Правда, сюжеты Кандинского и Пикассо появились на бутылках Chateau Mouton-Rothschild уже после смерти великих художников, как дар вдовы Василия Кандинского и дочери Пабло Пикассо.

Барон предоставлял художникам полную свободу творчества, но с единственной оговоркой – в сюжете так или иначе должна была обыгрываться тема триумвирата: вина, барана и виноградной лозы. Авторским гонораром барон де Ротшильд назначил несколько ящиков вина, один из которых того года урожая, для которого автор и создавал этикетку. Ни один из художников от этих условий не отказался.

Оригинальные этикетки часто становились опознавательным знаком для экспертов и дегустаторов. Случалось, что характеристики вина сопровождались знакомыми всему миру именами. Например, «Жорж Брак (1955 г.) – превосходный урожай! Глубокий вкус, сбалансированный букет и т.д.». Или «Пьер Алешинский (1966 г.) – выдающееся бордо! Терпкое, суховатое, с развивающимся букетом с оттенками табака, кедра, пряностей... роскошное вино!». Традиция «авторских» этикеток после смерти Филиппа де Ротшильда не прекратилась. Его дочь Филиппина продолжает обращаться к известным художникам. И например этикетку для Chateau Mouton-Rothschild урожая 2002 года создал Илья Кабаков.

Остаюсь бараном!

Филиппу де Ротшильду было 22 года, когда он решил внести поправку в имперскую классификацию. И это ему удалось. Но на это ушел 51 год.

В 1973 году Chateau Mouton-Rothschild официально был присвоен класс Premier Grand Cru Classe или просто Grand Cru (сокращение полного титула, допустимое только в Бордо). Шато Мутон Ротшильд (Chateau Mouton-Rothschild) встало рядом с легендарными Шато Марго (Chateau Margauх), Шато Латур (Chateau Latour), Шато Лафит (Chateau Lafit), Шато О Брион (Chateau Haut-Brion), составили отныне хрестоматийную пятерку великих вин Франции. Кстати, Филипп де Ротшильд был единственным, кому удалось внести поправки в винную классификацию 1855 года. Но традиционный девиз был откорректирован. Утратив оттенок стоицизма, он не потерял прежнего упрямства – Premier je suis, second je fus, Mouton ne change! «Первым стал, вторым был, но остаюсь Бараном!»

И прежде отбор винограда был достаточно строгим. Но после обретения заветного Grand Cru требования ужесточились. Ежегодно 600 сезонных рабочих начинают уборку винограда на 185,2 акрах уникальных виноградников и заканчивают уже через 3–5 дней. Прежде на это уходило до трех недель. Но случалось, слишком долгий сбор урожая отрицательно отражался на качестве. Теперь владелец не мог позволить, чтобы у кого-то возникла хоть доля сомнения. Правда, состав вина ни на йоту не изменился (85% Каберне-Совиньон, 8% Мерло и 7% Каберне-Фран, собранные с лозы не моложе 45 лет), и технология осталась неизменной – вино выдерживается в новых дубовых бочках 20–24 месяца. И период полного созревания тоже остался стандартным – от 12 до 40 лет после сбора урожая. Дегустационные характеристики вин Chateau Mouton-Rothschild разных лет, конечно, отличаются друг от друга. Одни более восторженные, другие менее. Но никогда еще не прозвучали в них такие дефиниции, как «пустое» и «невыразительное». Но если урожай удачный, знаменитые винные критики забывают об эмоциональной сдержанности. Вот, например, цитата из высказывания Роберта Паркера в адрес Chateau Mouton-Rothschild 1982 года. Оно больше напоминает личное письмо, нежели объективную характеристику от эксперта: «При каждой возможности продегустировать это бордо, одно из самых превосходных вин на моей памяти, я опасаюсь обнаружить нечто меньшее, чем абсолютное совершенство...».

Сегодня это одно из самых дорогих, одно из самых знаменитых, одно из самых лучших вин нашей планеты. И хрестоматийный пример мечты, воплощению которой была посвящена вся жизнь.

Барон Филипп де Ротшильд скончался в 1988 году. В этот год на этикетке бутылки Chateau Mouton-Rothschild появилась эпитафия его дочери Филиппины.