Южный Синай

Единственное богатство

Православные отшельники полторы тысячи лет живут возле горы Синай, потому что три тысячи лет назад на этой горе Господь даровал Моисею скрижали с Десятью Заповедями. Конечно, разбойники нападали на монастыри, грабили, забирали скромное имущество, но монахов не прогоняли. Монастырские земли так никому и не понадобились – ни арабам, ни мамелюкам, ни туркам-османам. Впрочем, последние завоеватели – израильтяне все-таки успели понять, чем богат Синай, и поторопились построить в оккупированной Табе первый на Красном море пятизвездочный отель.

Главное богатство Синая – коралловые рифы. Жак-Ив Кусто изобрел акваланг в 1943 году. И вскоре сотни самодеятельных ныряльщиков увлеклись изучением глубин Средиземного и Черного морей. Но по-настоящему массовым увлечение стало в середине 80-х, когда в дайверском снаряжении появился жилет-компенсатор и когда Египет открыл миру свои коралловые сады. Конечно, в последние годы продвинутые дайверы предпочитают рифы Сипадана и необитаемых островов Южной Бирмы. Некоторые районы Андаманского и Южно-Китайского морей гораздо интереснее, чем Акабский залив. Но рифы Южного Синая так и остались самыми доступными. Дайв-туризм здесь – это комфортное сафари на специально оборудованной, не подверженной сильной качке круизной моторной яхте с возможностью длительного автономного плавания к лучшим подводным объектам, с просторным дайв-чеком, компрессорами в машинном отделении и пневмомагистралями для заправки баллонов, с удобным спуском на воду и надувными лодками с жестким пластиковым днищем. По комфортности двухместные каюты на дайв-яхте соответствуют уровню больших круизных судов. Ну а ночная жизнь в Ньяма-Бей и Дахабе не дает надолго оторваться от цивилизации.

Рифовые акулы, «Испанская балерина», смертельный свет Голубой Дыры

Чаще всего дайв-сафари стартует из Порта дайверов, который находится рядом с бухтой Мина в старом Шарм-аль-Шейхе, в 30 километрах от аэропорта. Здесь несколько причалов и всегда множество катеров и яхт, все-таки именно Шарм-аль-Шейх – мировой центр популярного дайвинга, здесь около ста дайв-центров, около тысячи инструкторов, и всем им находится работа.

Все побережье Южного Синая – от Табы до Рас-Мухаммеда и Шааб-Махмуда с небольшими изъятиями вроде бухты Ньяма-Бей и порта Нувейба – считается заповедником. Поэтому в районе Шарм-аль-Шейха суда не имеют права отходить от берега, только из порта. Якорных стоянок нет, катера ставятся на буй, но и буев очень мало, поэтому сафари-яхты просто дрейфуют.

Можно выбрать сафари с посещением подводных объектов между Шааб Али (там лежит затонувший корабль This-legorm), Рас-Мухаммедом и островом Тиран. А можно отправиться в более длительное путешествие – к Дахабу и Табе.

Рас-Мухаммед – лучшее место для первых погружений на Южном Синае. Здесь много течений, теплая чистая вода и поэтому очень много жизни. Акулья бухта, Акулий риф, Подводный Сад, Башня, Стена, Черепашья бухта, Поле амфор, Город анемон, Сад угрей, Акулья обсерватория, Встреча скатов – названия рифов Рас-Мухаммеда никогда не обманывают. В Рас-Мухаммед в первозданном состоянии сохраняются не только рифы, но и прибрежная природа: мангровые заросли, соленое озеро, тростниковые укрытия редких птиц и поросшие акациями холмы с норами лисиц-фенеков и каменных зайцев.

Самых интересных мест для погружения – около сорока, мы их отметили на карте. А про некоторые расскажем подробнее.

Акулий риф отличается самыми сильными течениями. Приятно быстро лететь по течению, это лучшее место для начинающих любителей дайв-слалома.

Иоланда-риф – 800-метровый обрыв, сюрреалистическое место. Риф назван по имени затонувшего корабля, который вез сантехнику и затонул в 80-е годы. Сам корабль не виден, он упал в пропасть и лежит на глубине 200 метров, но ближе к поверхности весь риф завален унитазами и ваннами.

На Анемон-сити летом множество акул, плавают орляки, хвостоколы. Редко, но встречаются электрические скаты и черепахи. Акулы – серые, рифовые, белоперые, обычно плавающие стаями двух-трехметровые акулы-молот. Если повезет, можно повстречать и пятиметровую китовую акулу. На Анемон-сити устраивают ночные погружения – здесь видно дно. В летние ночи сюда приплывает «испанская балерина», красивый головоногий моллюск. Она ярко-красного цвета, размером сантиметров 30–40. Когда она падает вниз, то вся переливается светом и кажется, что это юбка танцовщицы. В пасмурную погоду и ночью над рифом парят манты с размахом крыльев три метра. Манты неопасные, они фильтруют планктон.

Шарк-риф – отвесная стена, уходящая вниз на двести–триста метров; захватывающее погружение!

Джайнт Фиш – несколько гротов на глубине 5–10 метров и 20–30 метров. Здесь можно встретить групперов длиной в четыре метра. Смотришь на выход из грота и видишь невероятный голубой цвет, а стеклянные рыбки попадают в лучи солнца и переливаются, как серебряные монетки.

Трагически известная Голубая Дыра – обычный риф. Но только он идет не вдоль берега, а уходит от берега в глубину. В центре этого рифа есть отверстие, арка диаметром 20–30 метров. Очень красива Дыра утром, свет со стороны моря голубой, выморочный, волшебный. Хочется плыть на свет и вынырнуть на поверхность уже за аркой. Но ощущения обманывают. Проход в арку находится на глубине примерно 48–55 метров (разрешенная египетским законом глубина погружения – 30 метров!). Чтобы пройти на такой глубине, дайвер должен быть очень и очень опытным. Его задача – как можно быстрее погрузиться, грубо говоря, упасть вниз. Неопытный человек может на глубине запутаться, в этой арке чуть в сторону – и выход уже не виден, повсюду ниши, пещерки, а на глубине важен каждый лишний метр, промедлил лишние секунды, погрузился чуть глубже – и наступает азотный наркоз. Одиночный спуск в Голубую Дыру смертельно опасен. Каким бы мастером ни был дайвер, в той или иной форме азотное опьянение гарантировано, и напарники должны обязательно страховать друг друга. Короче, Голубая Дыра – место недоступное почти для всех. Один из русских инструкторов лет пять назад снял на видео скальную полку под Дырой. На глубине 100–120 метров отчетливо видно несколько трупов и разбросанное снаряжение. В Шарме есть опытный дайвер – доктор Адель, он поднимал трупы из Дыры метров с 70–80. Но даже он не может опуститься на те глубины, на которые падает большинство погибших.

Из нескольких доступных для погружения затонувших кораблей самый интерес- ный – Thislegorm, он входит в десятку лучших затонувших объектов мира. Thislegorm лежит на глубине 30 метров, его длина 170 метров, он затонул во время Второй мировой войны и был открыт командой Кусто. У кормы корабль разломан, поэтому относительно легко проникнуть внутрь. Вокруг корабля ходят огромные стаи хищных рыб, плавают гигантские барракуды.

Курортный променад, арабская улица, дайверская тусовка

Арабский, некурортный городской район Шарм-аль-Шейха находится возле горловидной бухты Мина. Запахи спелых фруктов, пряностей, дешевой еды – самые что ни на есть арабские. На улицах почти нет женщин. Южный Синай – закрытая зона. Сюда могут приехать только туристы и по специальным пропускам обслуживающий персонал. Египтяне здесь работают по вахтовому методу месяц или два, потом уезжают к семьям в отпуск. Крайне незначительное оседлое население – это потомки тех счастливцев, что жили на Синае до начала туристического бума. Поэтому в Шарм-аль-Шейхе так мало египтянок и почти совсем нет египетских детей.

Ньяма-Бей – самый обжитой, самый старый из курортных районов Шарм-аль-Шейха, это типичный курортный город, каким мы его себе представляем, – с прогулочной набережной, рядами отелей и ресторанов, с дискотеками, казино и магазинами. Отелей полтора десятка, большинство из них на первой линии от пляжа, но есть и расположенные за шоссе. Между отелями и пляжем проходит пешеходная набережная и полоса пляжных ресторанов. Бухта Ньяма-Бей – единственное место в Шарм-аль-Шейхе, где разрешены водные развлечения: ски-джеты, виндсерфинг, парашютинг. Ньяма-Бей привлекает атмосферой курортного города. Здесь двенадцать казино, с десяток современных моллов, много неплохих заведений: пляжных закусочных, кафе, пиццерий, кальян-кафе в бедуинском стиле, рыбных, итальянских, арабских, китайских ресторанов. Мы рекомендуем: террасное кальян-кафе Sharm View, где в точности соблюдаются правила снаряжения кальяна, да и вид на Шарм – действительно, неплохой; рыбный ресторан Dananeer (возле отеля Sanafir), где готовят фирменное блюдо – гигантских объемов микс из морепродуктов и разных рыб – корифены, султанки, барабульки, мелких камбал; ресторан арабской кухни Tam Tam – непритязательный, но дающий представление о гастрономических предпочтениях египтян.

Шарм-аль-Шейх – это сорокакилометровая полоса отелей. Но к востоку от аэропорта они быстро заканчиваются, и до самого Дахаба – пустынный берег, голые красноватые горы, каменистая пустыня, по-арабски «хамада», надутые весенними ветрами барханы. На самом Синае песка мало, и прибрежные барханы – это песок Сахары.

Дахаб – тоже курорт, но уже с минаретами и большим количеством местных арабов. Днем главная улица похожа на все арабские улицы в провинциальных городах: забегаловки, пыльные витрины, однообразная музыка из дешевых радиоприемников. Но Дахаб – известное место среди опытных дайверов. В окрестностях находится Голубая Дыра, а выходы на рифы и посещение многочисленных гротов можно осуществлять с берега, а не с катера. Вечером в Дахабе весело, молодежно, любители дайвинга расслабляются, но большинство не усердствует со спиртным, соблюдая правило: или пить, или нырять. Дахаб славится как центр виндсерфинга, здесь постоянно дуют ветра, а в центральной части пляжа нет кораллов. В Дахабе много мест для стоянки яхт, в тихую погоду можно подойти непосредственно к берегу.

От Порта дайверов до Нувейбы – около 220 км. Нувейба – промышленный порт, отсюда в Акабу ходит скоростной катамаран. Через десять–пятнадцать километров от города снова начинаются девственные коралловые поля до самой Табы. На берегу – десятки отелей, кемпингов и сотни тростниковых турлагерей с дурацкими названиями типа «Пчела и мед», «Нирвана» и «Полная луна», где до последней интифады проводили время молодые израильтяне, курили подвозимую бедуинами марихуану.

Напротив Табы лежит скалистый остров Фараонов с крепостью XII века, которую построил правитель средневекового Египта Саладин, вечером здесь устраиваются представления «Звук и свет». С острова хорошо видно израильский Эйлат (о нем подробнее см. материал «Еврейская Европа», журнал «Яхтинг», 2004, № 10, март-апрель).

Родина пива и каркадэ

Традиционный египетский дом обязательно имеет машрабию – резное деревянное сооружение на окне, защиту от солнца. В оазисах сохранился обычай закрывать в машрабии кувшин с водой, чтобы прохожий при желании мог открыть дверцы и напиться. Слово «машрабия» образовано от глагола «шараб» – пить, который одинаково звучит и на арабском, и на тюркских языках. Египетские пустыни отличаются сухим воздухом, часто относительная влажность там меньше 20 процентов. При такой сухости надо много пить, причем даже тогда, когда пить не хочется. Поэтому кувшин с водой в окне египетского дома может спасти жизнь.

Арабы утверждают, что Египет – родина пива. Однако древние египтяне делали пиво совсем не так, как пытаются его делать египтяне современные. Конечно, образцы древнего пива не сохранились, но в тысячах найденных в гробницах кувшинах осталась засохшая закваска, поэтому восстановить процесс несложно. Древние складывали куски недопеченного ячменного хлеба в глиняную чашу, доливали соком из фиников и ждали неделю, после брожения жидкость заливали в глиняные кувшины и запечатывали пробкой. «Тысяча хлебов, тысяча кувшинов пива», – с таких слов начинался погребальный обряд в Древнем Египте. Похожую бражку «туз» (туза) я пробовал у бедуинов. Но вкус у нее совсем не как у классического пива, а сладковатый, как у кваса. Бедуины делают туз только для туристов, сами не пьют из-за содержания 4–6 процентов алкоголя.

И все-таки не кофе, чай или туз, но каркадэ – вот национальный египетский напиток. Его делают из гибискуса – кустарника семейства мальвовых. В некоторых мусульманских странах, например, в Малайзии, цветки гибискуса считаются символом страны, потому что пять красных лепестков символизируют пять заповедей ислама. Гибискус растет во многих южных странах, его свежие листья добавляют в салат, тушат с мясом, семена поджаривают и кладут в супы. Но напиток из цветков гибискуса широко распространен только в Судане и Египте. Чтобы сварить каркадэ, высушенные красные цветки кладут в холодную воду и доводят до кипения, потом добавляют сахар и подают холодным или даже со льдом. Получается кисловатый бордовый напиток, который по незнанию можно принять за свежевыжатый гранатовый сок. Холодный каркадэ снижает давление, а горячий, наоборот, повышает.

ГДЕ ПОБЫВАТЬ, ЧТО ПОСМОТРЕТЬ

Лестница в небеса

Если вы находитесь рядом с Нувейбой, то можно съездить в монастырь Святой Екатерины, это недалеко, примерно 60 км от берега.

Монастырь построен у подножия горы Синай в самом святом месте полуострова – здесь из Неопалимой Купины с Моисеем разговаривал Бог. Неопалимая Купина жива до сих пор, это высокий куст, обнесенный стеной. Монахи утверждают, что подобных растений больше нет нигде, это единственное. В святых книгах Купину называют иначе терновым кустом. Ботаники-библеисты обозначают растение как вид пустынной акации. На взгляд дилетанта, Купина больше всего похожа на ежевичный куст.

На вершину горы Синай ведут две тропы, одна пологая, по ней желающие едут на верблюдах, а другая – крутая, это вырубленная в горе лестница в 3750 ступеней. Подниматься лучше по древней, крутой тропе, подъем нелегкий, но по времени занимает около полутора часов. В оправдание перенесенных трудностей можно сказать одно: в мире мало найдется таких красивых пешеходных маршрутов! По пути встречаются разные достопамятности – например, кипарис, который посадил Илья-пророк, или каменные арки, возле которых в старину принималось покаяние. Живший неподалеку святой отшельник Иоанн Лествичник написал в своей пещере книгу «Лествица, ведущая к небесам», основное произведение святоотеческой литературы. Конечно, он имел в виду другую лестницу, со ступенями духовного совершенства, но аналогия очевидна.

Предостережения

Легче всего доехать до монастыря на такси, но надо обязательно взять с собой паспорт – по пути встретятся два–три блокпоста военной полиции.

Лучшее время для восхождения – с октября по апрель. Лучше подниматься днем, в нежаркую погоду, так гораздо проще, да и маршрут очень красивый. Ночные подъемы придумали туроператоры, так им легче вытаскивать туристов с пляжа. Придумали даже легенду, что встреча рассвета на горе снимает все грехи. Монахи только посмеиваются, ведь им тоже удобно: монастырь открыт для посетителей утром, с 9 до 12, а потом никакой суеты. Однако днем в монастырь можно попасть и на службу (чаще всего она начинается в 4 часа дня).

Акулий плавник – лакомство бедуина

Бедуины добавляют Синаю необходимую экзотику. Они ездят на верблюдах, варят мясо черных коз, носят длинные белые рубахи-галабеи и лица у них разбойничьи, потому что они совсем еще недавно все сплошь были разбойниками, резали врагов кривыми кинжалами и стреляли из кремневых ружей, а побежденных уводили в рабство. Теперь не то: ни кинжалов, ни ружей, в набеги никто не ходит – так, иногда кое-какая контрабанда.

Лучший друг в пустыне – верблюд. Бедуин любит пообщаться с верблюдом, рассказывает ему о своих планах, советуется. Если верблюд умный, он найдет способ дать хозяину верный совет. Если верблюд сильный и работящий, то после его смерти кости будут оберегать хозяина от злых духов. Бедуины говорят: днем в пустыне злых духов нет, духи не любят жариться на солнце, а в темноте их очень много. Верблюжье мясо вкусное, козье еще вкуснее, а самое вкусное на свете мясо у газели. Почему-то египтяне считают мясо газели лучшим лакомством, хотя трудно встретить человека, который когда-либо пробовал газелятину.

Готовить бедуины не умеют – что верблюжатину, что зайчатину. Подадут клеклый рис с плохо проваренным жестким мясом и едят руками. Лакомство бедуинов, вяленое мясо акул лашам, тоже просто варят и кладут сверху на рис. Когда-то во время караванных переходов ели вяленые плавники акул, их покупали на побережье. Плавники были твердые-твердые, их стругали ножами и ели с чечевицей или горохом. На побережье Красного моря можно попробовать еще одно старое блюдо аравийских бедняков – подвяленные или квашеные, а потом пожаренные на решетке сардины. Иногда к ним добавляют бамию, но это совсем уже праздничный деликатес.

Во имя Аллаха, принеси еще!

Практически все более-менее сложные мясные блюда, а также многие супы и сладости египетской кухни позаимствованы у турок, ливанцев, славных черкесов-мамелюков, албанцев, арабов Палестины или йеменцев – всех тех народов, что когда-либо приходили в Египет и владели им. Кюфта (кофта) – котлеты, обжаренные на решетке; кебабы – всевозможные шашлыки. Еще знакомое слово – пастрама (пастерма): вяленая и подкопченная говядина в толстом слое специй. Чорба – сдобренная лимонным соком чечевичная похлебка, та самая, за которую Исав продал Иакову свое первородство. Можно найти и кара-чорбу, пастушью похлебку, знакомую многим даже и не по Турции, а по Крыму – это блюдо египтяне узнали или напрямую от крымских татар, или через черкесов. Баклава – турецкая сладость, ромбы из слоеного теста с пряной ореховой начинкой, мы ее привыкли называть по-азербайджански – пахлава. Малахабиджу придумали черкесы, в Египте так называют сваренный на молоке сладкий и масляный рис с розовой водой, фисташковой крупкой и пряностями. И к шаурме (по-египетски – «шаверма») в Египте привыкли, хотя едят ее не так много, как в Турции. Дрожжевые лепешки баллади – и вовсе перенятые через турок русские оладьи.

И все-таки в египетской кухне много блюд, которые египтяне могут смело считать национальными. Главное из них – тыхина (тахина), пюре из протертого кунжута с подсолнечным или хлопковым маслом. В тыхину обязательно добавляют белый кумин. Египет – родина этой травы, внешне похожей на тмин, с семенами, больше известными у нас как зира. Стены всех египетских кухонь насквозь пропахли кумином – это самый египетский запах. А вкус тыхины – самый египетский из всех вкусов. Тыхину подают в самом начале обеда, в нее полагается макать лепешку. И часто тыхина оказывается самым вкусным блюдом из всего обеда – то ли от голода, то ли на самом деле так оно и есть. «Валлахи, гат каман!» – «Во имя Аллаха, принеси еще!». Но не несут, удивляются, ведь за дешевой, дежурной тыхиной следуют салат и основные блюда. И официант приносит вовсе не тыхину, а дальше по заказу: фул медамес – варево из местных бобов, жареную барабульку и тарб – набитый мясом желудок.

Еще больше удивится официант, если иностранец потребует кислые и острые соленья, называемые или по-тюркски турши, или по-египетски – «махалиль»: подкрашенные свеклой, переперченные и пересоленные лук-шалот, оливки, куски моркови и лимона. Иностранцам не нравится ни вкус, ни запах турши. А египтяне без солений за стол не садятся, это для них первая профилактика от повсеместной антисанитарии. По той же причине полусырое мясо или рыбу в Египте не едят. Говядина по-египетски – маринованное, обжаренное и только потом запеченное в печи мясо. Баранина по-каирски – баранья лопатка, обжаренная, а потом тушенная в томате. В рыбе перед жаркой делают глубокие надрезы, просаливают, втирают пряности или поливают лимонным соком и только потом кладут на решетку.

Что еще предлагают в Египте:

Шакшук – омлет с мясом и помидорами.

Молокхейя – суп-пюре из курицы, пряных трав, чеснока и овощей (картофеля, перца, тыквы, кабачков, помидоров или моркови).

Кибда – баранья или говяжья печень с рисом или в лепешке, или даже с яблоками, бананами и апельсинами.

Кушари – мелко порезанные макароны с чечевицей и луком.

Курица по-каирски – предварительно маринованная и отваренная до готовности курица, обмазанная медом и помещенная на минуту в раскаленную печь.

Египетские рецепты

Тахина

На четверых:

250 г семян белого кунжута,

1 зубчик чеснока,

2 ст. ложки оливкового масла,

2 ст. ложки лимонного сока,

кумин (зира).

Как можно мельче смолоть в кофемолке или ручной мельнице 250 граммов белого кунжута. Полученную пасту смешать в миксере с измельченным зубчиком чеснока, двумя столовыми ложками лимонного сока, двумя столовыми ложками оливкового или подсолнечного масла и щепоткой зиры. Если покажется слишком густо, постепенно влить в миксер, не выключая его, примерно полстакана холодной воды.