В гостях у «Питера»

Однако его столица Орта наиболее космополитичный из азорских городов. И дело не только и не столько в том, что здесь, пожалуй, больше всего заметно влияние фламандцев, которые с первых дней колонизации наряду с португальцами осваивали острова, а в XIX в. здесь обосновались многие иностранные негоцианты и базировались американские китобои. Космополитичный дух Орте придают его набережная и гавань, где можно увидеть яхты под флагами многих стран мира, владельцы и команды которых проводят вечера в Peter Cafe Sport, ставшем главным клубом международного содружества яхтсменов на просторах северной Атлантики.

В местной марине высится лес из мачт яхт с флагами со всех концов света. Здесь стоят и небольшие легкие суденышки, и шикарные яхты, способные на многомесячные автономные плавания при полном комфорте для их хозяев и пассажиров. Особенно живописно эти суда смотрятся на фоне конуса вулкана Пику, что венчает лежащий за нешироким проливом одноименный остров.

Но еще более яркое и необычное зрелище представляют сам бетонный причал и стенка мола вокруг гавани Орты. Они — как огромное разноцветное полотно, сотканное из сотен, если не тысяч «автографов» яхтсменов со всего мира — с названиями судов, именами, датами, девизами и картинками. Эти «визитные карточки» поклонников парусного спорта стали и настоящей «визитной карточкой» столицы Фаяла.

Еще несколько десятилетий назад яхты в гавани Орты можно было сосчитать по пальцам. Теперь сотни парусных судов с романтиками на борту обязательно заходят на Фаял при пересечении Атлантики. А в последнее время Орта становится пунктом завершения или промежуточной остановки многих международных регат.

Никто точно не знает, как и почему зародилась традиция оставлять надписи и рисунки на причале. Просто однажды кто-то из членов команды яхты, которая зашла в Орту, решил в память о своем пребывании на Фаяле оставить «сувенир» на стене мола, защищающего гавань. За первой «росписью» последовали другие, пока они не покрыли все горизонтальные и вертикальные поверхности стены. Новые граффити наносились на старые, и постепенно серая поверхность стенки мола превратилась в яркую мозаику автографов яхтсменов всего мира, которые побывали в Орте.

Со временем вокруг этих граффити возникли свои мифологии и суеверия. Например, считается, что с судами, которые по той или иной причине не оставили на причале Орты своей «визитной карточки», должно что-то случиться.

Рассказывают, например, о большой яхте «Ариадна» под канадским флагом, которая провела зиму в Орте, а весной 1967 г. после ремонта отправилась к берегам Америки. С тех пор ни о ней, ни о ее капитане, который не оставил автографа на причале, никто ничего не слышал. Или вот швейцарский шлюп «Вагабонд», который был обнаружен без людей, — за не сколько дней до этого он покинул гавань Орты, не оставив рисунка на причале. И таких случаев зафиксировано немало — яхты пропадали без вести, попадали в передряги, их экипажи гибли...

И теперь каждый яхтсмен берет в руки краски, кисть или баллончик и оставляет картинку и название своего судна на причале Орты. Здесь можно увидеть имена яхтсменов и названия яхт практически из всех европейских государств, США, Канады, стран Карибского бассейна, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки, даже «сухопутной» Зимбабве! Нашел я там и «визитки» российских и украинских поклонников яхтинга.

Но особенно мне запомнился девиз, который вывели на причале океанские странники из Франции: «Сделай так, чтобы мечта изменила твою жизнь до того, как жизнь изменит твою мечту».

В прошлом веке началась история Орты как трансатлантического авиацентра. В 1919 г. в Орте приземлился первый самолет, пересекший Атлантический океан, а благодаря прекрасному расположению города «Пан-Американ» выбрала его для посадок своих «летающих лодок» на трансатлантических рейсах. Будучи военно-морской базой во время обеих мировых войн, Орта служила одним из портов, откуда флот союзников готовил высадку в Нормандии.

Так природа в виде ветров и течений, надежная телеграфная связь с внешним миром в эпоху, когда не было портативного радио, удобная гавань — все это и стало причиной того, что яхтсмены — новая массовая разновидность любителей морской романтики — выбирали Орту в качестве своей остановки на пути через океан. Так что отправить весточку, мол, пол-океана преодолел, жив-здоров, яхтсмены стали наведываться именно в здешнюю гавань. Сегодня у яхтсменов есть и мобильная связь, и приборы GPS, но традиция жива.

И далеко не последнюю роль в популярности именно Орты у яхтсменов сыграло расположенное на набережной у порта Peter Cafe Sport. Не случайно среди них даже родилась поговорка: «Если вы заходили в Орту и не побывали в "Питере", значит, вы не видели настоящей Орты».

Обо всем этом мне и рассказывал менеджер Peter Cafe Sport Жозе Энрики Азеведу. Я уже был наслышан про это кафе, когда зашел туда просто поужинать. Обстановка там действительно была необычной. Хотя посетителей было и немного (был конец сентября, а больше всего яхт приходит в Орту с апреля по август), но сразу было заметно, что это особая публика. Я бы сказал — дружелюбные романтики. С соседних столиков доносились обрывки португальской, английской, французской, итальянской речи... Разнообразию флажков, развешанных повсюду, могла бы позавидовать площадь перед зданием ООН в Нью-Йорке, а их пестроте — «Бенеттон». А еще — фотографии, картины и модели кораблей, вырезанный из дерева орел, который, видимо, когда-то украшал какой-то парусник, и дверка к лестнице на второй этаж с окошком в виде штурвала...

Здесь, похоже, действительно собираются единомышленники — люди, которые хотят, чтобы мечта изменила их жизнь до того, как жизнь изменит их мечту. Не случайно журнал «Ньюсуик» назвал «Питер Кафе Спорт» одним из лучших баров в мире, при этом подчеркнув, что это не просто бизнес, а место встречи друзей и знакомств.

Жозе Энрики Азеведу — моложавый человек с небольшой шкиперской бородкой и открытым лицом — владелец семейного дела уже в четвертом поколении. Познакомиться с ним оказалось совсем несложно: я оставил на стойке у бармена визитную карточку с запиской, и вот уже через полчаса он подсаживается ко мне за столик.

В конце концов, в качестве девиза своего кафе он выбрал слова: «Если хочешь иметь друга, будь им».

Все началось с того, что прадед нынешнего владельца — Эрнешту Лоуренсу Азеведу открыл магазинчик, где продавал ремесленные поделки и сувениры: вышивки, шали, кружева, корзины. Но, видимо, настолько хорошие, что в 1888 г. за свои товары получил золотую медаль на Промышленной выставке в Лиссабоне. А с начала прошлого века торговый дом, где уже продавались и напитки, переехал на нынешнее место. Его сын, Энрики Азеведу, унаследовал бизнес и назвал заведение «Кафе Спорт», так как был заядлым футболистом, занимался греблей, увлекался бильярдом...

«А что предпочитают пить посетители вашего бара?» — спросил я у Жозе Энрики. — «Джин-тоник, — ответил он. — Это, можно сказать, наш фирменный напиток. И его тоже "ввел" мой дед, Энрики».

До прихода британцев, которые прокладывали кабель, джин-тоник на Азорах не знали. Учитывая их вкусы, в «Кафе Спорт» стали его подавать. Британские семьи часто заказывали напитки себе домой, и их в плетеной корзине разносил младший сын Энрики. В 1920-е в Орте стали базироваться голландские океанские буксиры, которые должны были помогать судам, терпящим бедствие. Стоявшие на Фаяле зимой, во время «низкого сезона», когда обычно в кафе было мало посетителей, голландские команды поддерживали бизнес, будучи постоянными клиентами. Именно голландские моряки как-то подарили ему краску голубого и синего цветов, которые теперь стали «фирменными» в логотипе кафе. Между командами и Энрики Азеведу установились тесные дружеские контакты, которые продолжались до Второй мировой войны.

Отцу в те годы помогал сын Жозе, отец нынешнего менеджера. Всю войну в Орте простояло английское судно «Лузитания II», которое служило центром связи для судов Британских ВМС в Северной Атлантике. И один из офицеров с «Лузитании» прозвал Жозе, самого младшего из Азеведу, Питером — уж больно он напоминал ему сынишку, которого оставил дома, в Британии... И вскоре в Орте все знали Жозе Азеведу как Питера. Вот и объяснение второго названия кафе.

Когда в 1960-е годы парусный спорт начал превращаться во все более массовый, то посетителями кафе и друзьями семьи Азеведу стали яхтсмены. Этому послужили и свидетельства, оставленные в книгах и дневниках таких знаменитостей, как Джошуа Слокум, сэр Френсис Чичестер, Эрик Табарли, Лойк Фужерон и других. И Жозе Азеведу был одним из тех, кто превратил Орту в обязательный пункт захода яхтсменов. Он встречал яхты на подходе к порту, приветствовал команды, помогал оформлять все необходимые документы, а на берегу показывал, где можно помыться, отремонтировать мачту и паруса. А само его кафе служило обменным пунктом и почтой до востребования.

Знаком признания деятельности Жозе Азеведу стало в 1967 г. принятие его в члены Ocean Cruising Club по инициативе президента и основателя клуба Хамфри Бартона, знаменитого морехода, который двадцать раз пересек Атлантический океан. Это было очень почетное членство — ведь в клуб, согласно его уставу, мог вступить только тот, кто прошел под парусом более тысячи морских миль!

Я уже допивал вторую порцию джин-тоника, когда Жозе Энрики пригласил меня подняться на второй этаж, за ту самую дверку с окошком в виде штурвала. Там расположен Музей Scrimshaw. Словом «скримшо», происхождение которого до конца не ясно, называют искусство резьбы по китовой кости, которое принесли на Азоры китобои и которое там достигло поистине своего расцвета. На гладко отполированную поверхность кости иглой, ножом или бритвой, одним словом, инструментом, который был под рукой, наносится филигранный рисунок, а затем в углубления втирается тушь. Так на кости получается изображение, напоминающее изящный миниатюрный офорт. Коллекция семьи Азеведу собиралась сотню лет и насчитывает десятки работ, включая произведения именитых азорских мастеров. На кости в витринах — изображения сцен охоты на китов, азорского быта, морские пейзажи, портреты знаменитых яхтсменов, а также всех управляющих кафе, включая и самого Жозе Энрики.

Остановившись у портрета сэра Чичестера, он говорит: «Мой отец очень гордился тем, что когда у Чичестера кто-то спросил, о чем он думал в минуты смертельной опасности, тот ответил: о семье, о друзьях — в их числе и о Питере — Жозе Азеведу».

Жозе Энрики рассказывал, что когда Чичестер совершал свое безостановочное кругосветное плавание, жена знаменитого яхтсмена отсылала письма отцу. Отец запечатывал их в бутылку и бросал в море, а сэр Френсис Чичестер подбирал ее из воды. И еще гордость Жозе Энрики — фотография волны высотой 60 метров, которая обрушилась на утес у входа в бухту Орты в 1986 г. Лишь много позже, напечатав этот кадр, он увидел, что волна имеет форму головы старика. «Это сам Нептун пожаловал к нам в гости», — смеется сеньор Азеведу.

В музее и семейном архиве семьи Азеведу есть масса любопытных вещей. Однажды, вспоминал Жозе Энрики, к нему обратилась семья погибшего английского моряка — спрашивали, не сохранилось ли что-то от этого человека, известно ли что о нем? Его имя показалось Азеведу знакомым, и, порывшись в бумагах, он нашел его рекомендательное письмо отцу, написанное 60 лет до этого. Для английской семьи оно оказалось последней весточкой от родного человека.

Рассказал мне сеньор Азеведу и про того деревянного орла, что украшает кафе. Являющийся теперь одним из символов заведения и приобретенный еще его дедом, он, оказывается, когда-то украшал корму американского китобойного судна, разбившегося на Фаяле. В Peter Cafe Sport нет случайных вещей. За каждой — своя история...

Я еще не однажды захаживал в «Питер» выпить пива или знаменитый джин-тоник. И не раз бродил по причалу Орты. И глядя на граффити яхтсменов, думал: «Может, и мне оставить свой автограф? В конце концов, Фаял — это тоже в своем роде корабль в океане. Так, может, лучше подстраховаться?».