Дэвид Пайл: «Нас беззастенчиво копируют!»

Впрочем, когда стало известно о приезде в Москву Дэвида Пайла — вице-президента британской верфи Princess, воображение услужливо подсунуло портрет скучного «костюмного» персонажа в начищенных ботинках и с калькулятором в голове. Личная встреча на борту недавно доставленной в Москву Princess 57 оказалась жестоким «разочарованием» — так мог бы выглядеть настоящий британский шкипер по версии глянцевых журналов: адмиральская выправка, синий двубортный пиджак, благородная седина и... неизбежный английский юмор, как известно, лучший в мире. Пока фотограф с ассистентом распаковывали аппаратуру и устанавливали свет («не иначе тут из меня собираются сделать телезвезду»), гость цепким взглядом отсканировал салон, видимо, по привычке желая убедиться, что все здесь как следует, похвалил сделанные по специальному заказу ступеньки, ведущие на флайбридж («что ж, кому-то дерево нравится больше, чем ковролин») и наконец погрузился в мягкий диван, приготовившись отвечать на вопросы. Впрочем, хитринка в глазах явно говорила о том, что вытянуть секретную информацию будет не так-то просто. А ведь у нас были на этот счет грандиозные планы...

— Известно, что компания Princess не любит выдавать секреты относительно планов обновления модельного ряда. При этом другие верфи с удовольствием анонсируют новинки задолго до того, как эти яхты будут построены. Это суеверие или что-то другое?

— Это именно что-то другое. Просто нас копируют. Совсем недавно, в начале года, мы представили планировку модели Princess V70, которая в прошлом сентябре только сошла со стапелей. Чертежи были напечатаны во внутрифирменной брошюре.

В результате один из наших основных конкурентов поменял всю планировку своей лодки, сделав ее в точности как у нас.

— Но люди заходят на ваш сайт, чтобы узнать новости! А там вообще ничего нет.

— Вот именно. Никакой огласки вплоть до официального представления лодки. Мы даем отчасти понять, что собираемся делать: указываем размер лодки, ее тип. Про это мы рассказываем. Но мы никогда не даем ни единого намека на то, как все будет на самом деле, не показываем планировку и прочие особенности конструкции до тех пор, пока не будем совершенно готовы. Приятно, конечно, когда тебя считают образцом для подражания. Это означает, что ты задаешь стиль, которому следуют другие. Но наши разработки, действительно, беззастенчиво копируют, тут нет никаких сомнений.

— И тем не менее, планирует ли Princess показать какие-то новинки на серии осенних и зимних бот-шоу?

— О да! Мы разрабатываем по четыре новые модели каждый год. Только что спустили на воду новую спортивную яхту Princess V65 с мастер-каютой во всю ширину — от борта до борта. Она станет дополнением линейки V-класса, вместе с моделями V70 и V58. Если говорить о спортивных яхтах еще меньшей длины, то мы вот-вот должны спустить со стапелей модель V53 — внутреннее пространство там просто великолепно. Мы их покажем на бот-шоу в Каннах и Генуе. В Саутгемптоне в этом году выставлять не будем, зато в январе постараемся привезти на бот-шоу в Лондон и Дюссельдорф абсолютно новую 54-футовую модель с флайбриджем и мастер-каютой во всю ширину яхты. Аналогов в ближайшее время у конкурентов точно не будет! Очень, очень серьезные изменения мы внесли в модель Princess P50 — получилась весьма интересная лодка с новыми элементами отделки. Ее мы готовы показать уже в сентябре в Саутгемптоне. И приезжайте на следующий год — мы готовим к презентации яхту длиной 97 футов! Так что программа ежегодного развития просто колоссальная.

— У большинства людей, планирующих приобрести свою первую яхту, как правило, возникает слишком много вопросов. При этом обилие сложных технических терминов еще больше осложняет задачу. Не могли бы вы коротко и просто объяснить вашим потенциальным покупателям основные преимущества яхт Princess?

— Ну, во-первых, в разработке общей конфигурации корпуса участвует Бернар Олесински, известный дизайнер яхт и инженер-кораблестроитель. А потом мы с Дэвидом Кингом, директором завода, совместно прорабатываем специфические детали яхты, планировку, потому что оба мы ходим в море уже более 40 лет. Дэвид был офицером королевского военно-морского флота и служил на быстроходных патрульных катерах. Да и на досуге немало времени отдает яхтингу. А я начал ходить в море еще ребенком, много раз пересекал Атлантику и совершал морские походы по всему миру. Так что тоже приобрел немалый опыт. Собственно, это нам и помогает в создании тех самых «особенностей». То есть мы производим абсолютно надежные, практичные, безусловно, мореходные и конечно роскошные моторные яхты.

— Как нация моряков, британцы всегда уделяют повышенное внимание не столько дизайну, сколько мореходным качествам лодок. Где и как проходят испытания яхт Princess?

— Мы находимся в Плимуте, а Плимут — на берегу Северной Атлантики, у так называемых «западных подступов». С точки зрения погоды этот район считается одним из самых сложных на всем севере Европы. Вообще-то это сильное преимущество. Мы проводим испытания во всевозможных погодных условиях, просто выводя яхты от наших причалов на открытые Атлантическому океану западные фарватеры. Каждую яхту тщательно испытывают, прежде чем сдать ее окончательно и отправить к владельцу. Все эти испытания дают нам немало полезной информации, мы учитываем ее, чтобы обеспечивать мореходность яхт, безукоризненность их эксплуатационных характеристик, следим за тем, чтобы скорость и поведение лодки в море были такими, какие должны быть у этого судна. В общем, чтобы ничего не отваливалось.

— То есть, можно сказать, что на ваших лодках проверяется каждый винтик?

— Едва ли не каждый. Конечно, очень трудно проверить все до винтика, но, разумеется, если подвергнуть судно испытаниям в суровых условиях, то, да, вы точно будете знать, надежно или ненадежно сборщики прикрутили какую-нибудь дверь — при проверке она просто отвалится. Нет, нет... такого никогда не бывает. По крайней мере, если судно предварительно подвергнуть всесторонним испытаниям.

— Princess давно работает с дизайн-бюро Бернарда Олесински. Не «обижает» ли вас тот факт, что он работает не только на вас, но и на ваших прямых конкурентов — компанию Fairline?

— В общем-то, нет. Бернар как дизайнер начал работать на нас почти одновременно с Fairline. У нас действительно была проблема, главным образом, наверное, в 80-х.: наши лодки были ужасно похожи. Особенно надводной частью, внешним обликом. Потом мы работали вместе, когда Fairline была куплена нашей головной компанией, «Рединг Груп». Мы договорились, что совершенно изменим профиль наших лодок, работая независимо друг от друга. И тогда Бернар Олесински разработал для Fairline подводную часть корпуса, которая определяет мореходные качества и тому подобное, т.е. то, как лодка ведет себя в море, а надводную часть создали уже собственные разработчики Fairline. А с нами Бернар фактически разрабатывал все — и подводную часть, и надстройку. Вот так, постепенно, мы начали все дальше отходить от былого внешнего сходства. И теперь мы очень сильно отличаемся друг от друга. Я, кажется, тут где-то видел Squadron 62. Да... вот она здесь, эта лодка, так что сами видите, как они сильно отличаются.

— В любом бизнесе для успеха очень важно понимать, для кого вы работаете. Так кто он — ваш клиент?

— Клиентом может быть почти каждый, кто угодно, конечно, с определенными оговорками. Вообще, по всему миру, клиентами бывают высокопрофессиональные специалисты: преуспевающие юристы, банкиры, крупные финансисты и так далее. Владельцы наших яхт, безусловно, преуспевающие деловые люди, потому что некоторые из наших яхт, и тут нет ничего удивительного, стоят по 2,5 млн фунтов, т.е. примерно по 4 млн долларов. А будущие модели будут доходить до 3,5 млн фунтов. То есть ты обязательно должен быть преуспевающим человеком, если можешь позволить себе владеть одной из этих «красавиц». Есть среди клиентов известные спортсмены, футболисты, пилоты «Формулы-1»... «весьма известные футболисты», как говорится в наших рекламных изданиях. И особенно мы гордимся тем, что среди наших клиентов — члены Британской королевской семьи и королевских домов Европы. Так что диапазон клиентов колоссальный и многообразный.

— То есть в основном «старые деньги»?

— Есть и те, кто богатство унаследовал, есть и те, кто его заработал.

— Может быть, несколько имен?

— Мы никогда, никогда не придаем это огласке. Существует договоренность со всеми клиентами не разглашать их имен, особенно это касается членов королевских семей и спортсменов.

— Сколько лет люди обычно пользуются купленной лодкой?

— Как правило, от одного года до двух с половиной лет. Так что в среднем каждые два года клиент либо меняет яхту на судно большего водоизмещения, либо может даже сменить ее тип — перейти с флайбриджной на спортивную яхту или наоборот, потому что в его жизни произошли какие-то изменения. Это очень похоже на то, как меняют автомобили.

— Известно ли вам, каков процент клиентов, которые снова и снова приобретают Princess после того, как они купили у вас свою первую лодку?

— Ну, что касается наших основных дистрибьюторов, например дистрибьютора в Соединенном Королевстве, то этот показатель — процент сохранения прежних клиентов — близок к 80%. Так что дистрибьюторам каждый год остается всего лишь найти 20% новых покупателей, что не представляет большого труда. Это очень и очень важный показатель. И он характерен для большинства наших основных дистрибьюторов.

— По мнению журнала Forbes, популярность Princess в России сравнима с популярностью Mercedes. И о чем это говорит?

— С одной стороны, имеет значение стильность, практичность, легкость в управлении яхтой, ее эксплуатационные, мореходные качества и так далее. А с другой стороны... Клиент требует внимания и заботы — и это важно понимать. Если у клиента возникает какая-то проблема, ее очень быстро разрешают, а если клиенты чувствуют, что о них заботятся, тогда они продолжают пользоваться услугами компании, потому что это... это и составляет главную часть умения продавать лодки. 

— Princess строит два архитектурных типа яхт — V-класс и яхты с flybridge. На основании чего люди обычно делают свой выбор?

— Каждая модель имеет свой номер, и в течение года мы выпускаем определенное количество лодок каждой модели. Чем модель меньше, тем большее их количество мы можем построить. Например, флайбриджных Princess 42 мы выпускаем по 50 штук в год. Более крупных, например Princess 23М, производим в год штук по 11—12. Все они продаются, так что это не значит, что одна модель пользуется большим спросом, нежели другая. Просто дело в том, что это максимум, именно столько яхт мы можем произвести. Нет такой модели, которая считалась бы популярней, чем другие, ни в классе спортивных, ни в классе флайбриджных. У многих наших клиентов есть дома на Средиземном море — в Испании, Греции, на юге Франции или на Кипре. Такие клиенты чаще обзаводятся спортивными моделями, потому что если у вас есть дом, то нужна яхта, на которой можно провести день, максимум два — вы не уходите в море надолго. А у кого-то нет такой виллы или просто нравятся долгие путешествия, очень кстати окажется лодка с флайбриджем. Так что на самом деле все зависит от того, как вы собираетесь использовать яхту. Этим и определяется ее тип.

— Довольно странно задавать вопрос, какая из яхт Princess нравится вам больше всего. И все же, какую модель вы выбрали бы для себя лично?

— У нас с Дэвидом Кингом на самом деле есть яхта. Мы берем одну из производимых моделей и не продаем ее дистрибьюторам в период с марта по август.

Обычно пользуемся моделью V50, которую производим уже лет шесть или больше. Лично нам в ней нравится открытость. Она... ну, понимаете... открытая, быстроходная, просто приятная. У нас на юго-западе Англии изумительное по красоте побережье. Выходишь из Плимута, и через час-полтора открываются восхитительные бухточки. Там водится рыба, можно бросить якорь и отправиться на берег, зайти в паб, там пообедать, выпить пива и так далее. Просто прелесть. Ну, вот, такой у нас досуг. И V50 идеально для этого подходит, потому что у нас нет времени на длительные морские походы. Летом мы слишком заняты. Так что для нас она просто идеальна.

— Вы планируете создавать модели большего размера чем сейчас?

— О да! Раз уж мы заботимся о сохранении клиентов, то нужно учитывать их растущие потребности. Если клиент приобрел яхту длиной 25 метров, а это наш максимум на сегодняшний день, то потом он, разумеется, может захотеть чего-то побольше. А если мы не сможем предложить ему лодку большего водоизмещения, понятно, что ему придется обратиться к другому производителю. Поэтому планы, конечно, есть. Через год с небольшим должна появиться 97-футовая флайбриджная модель. Три года назад мы вложили больше 10 млн фунтов в новые производственные мощности, расширили нашу верфь. Так что теперь мы в состоянии выпускать яхты длиной до 40 метров. Нужно ли это делать? Я бы сказал, что необходимо. Что касается спортивных лодок V-класса, то здесь тоже есть планы в сторону увеличения — мы собираемся выпускать модели длиннее 70 футов.

— В этом году Princess исполняется 40 лет. Планируете что-нибудь организовать по этому поводу?

— Мы в этом не сильны. Никогда ничего подобного не устраиваем, абсолютно ни по какому поводу. А что касается компании, то она действительно появилась в 1965 г. На крохотном заводике строили по одной лодке на заказ. Это было еще до того, как я пришел в компанию, но моя жена в конце 60-х работала там секретарем управляющего. Теперь мы как бы опять возвращаемся в прошлое, в те ранние годы... собственно, моя жена и теперь секретарь — только уже нынешнего управляющего. Разница только в том, что лодок мы сейчас делаем гораздо больше — в этом году должны построить около 360—370 судов. Ну и оборот наш за год составляет 145 млн фунтов. А в 1965-м составлял, пожалуй, тысячи три. Так что разница, выходит, все-таки очень большая!