Бессмертный горец

В кормовом салоне Highlander V выставлены под стеклом друг над другом модели пяти яхт, принадлежавших семейству Форбс начиная с 1955 года. Первый Highlander, переоборудованный из канадского военного судна. Почти сразу же сменивший его Highlander II на тридцать футов длиннее. Третий «Горец», уничтоженный вспыхнувшим в камбузе пожаром. За ним — четвертый. И нынешний, Highlander V, ровно 20 лет тому назад спроектированный Джоном Банненбергом. На этом была поставлена точка. Неудержимый Малькольм Форбс, менявший женщин, как перчатки, а яхты, как женщин, нашел свою «половину». Как раз в тот год он развелся.

Счастливая встреча двух весьма незаурядных людей породила эту мегаяхту. Банненберг в середине 80-х был в расцвете славы. После Carintia VI, шедевра, с которого в сущности и начинается дизайнерское яхтостроение, он создал столь же огромный Nabila, а непосредственно перед «Горцем» — близнецов Azteca и Paraiso. На этот раз дизайнер довел до совершенства созданную им концепцию высокого корпуса с минимумом торчащих над бортами надстроек — только небольшая рубка и труба.

В Highlander V полностью осуществился «принцип Банненберга»: «Не размер, но объем». Благодаря высоким бортам появились новые уровни и количество полезной площади внутри судна увеличилось в разы. Частная яхта стала плавучим особняком, и ничто, никакая мелочь не позволит заподозрить, будто внутреннему пространству приходилось ужиматься. «Можно подумать, попав на судно, люди превращаются в карликов», — возмущался прежними решениями дизайнер, начавший строить лодки с высокими потолками и широкими дверными проемами, с парадными лестницами, с наборными потолками, витражными стеклами и выставочными витринами — как раз то, чего Малькольм Форбс тщетно искал в первых четырех Highlander. Ему требовалось чудо, совмещающее в себе (и каким-то образом вмещающее) круизную яхту, экспедиционный корабль, представительское судно и морской музей.

При спуске Highlander V на воду Банненберг благодарил Малькольма Форбса, «работать с которым было честью и удовольствием», и поднял еретический по тем временам тост «за человека, с которого начинается лодка, — за клиента». Конструкторские решения, план внутренних помещений, отделка, расстановка мебели, подбор материала, освещение, украшения — все определялось единой задачей: сделать то, чего человек хочет. И такой клиент как Малькольм Форбс был источником вдохновения. Он умел хотеть. Умел жить.

Деловой журнал он превратил в элемент лайф-стайла, зарабатывание денег — в искусство, от искусства получал удовольствие, а прихоть оборачивалась профитом. Highlander V должен был служить всем его затеям и увлечениям на земле, в небесах и на море.

Малькольм перелетел над родным континентом на воздушном шаре от океана до океана, разменяв пятый десяток, оседлал мотоцикл, на Highlander V ходил не только по морям, но и по Амазонке, сманив в экзотическое приключение приятеля, которому продал предыдущую версию «Горца». О своих экстрим-путешествиях написал книгу, собрал коллекцию из семидесяти мотоциклов, заодно прикупил и компанию, производящую скакунов XX века. А потому на Highlander помимо вертолетов и гоночных лодок Cigarette и Donzi стоят наготове два «харлея» — вдруг такой стих найдет.

На Highlander, конечно же, имеется парадный зал для встреч с политиками и партнерами. Вместо гостевой книги — стены главного салона, увешанные портретами побывавших здесь коронованных и некоронованных особ. Перечислять их бессмысленно — попросту говоря, все. Те самые, кого имеют в виду, говоря: все.

Здесь устраиваются великолепные вечеринки с живой музыкой и вином из собственного винного погреба, точнее, из винного трюма. Одна из множества неразрешимых, казалось бы, задач, с блеском разрешенная кораблестроителями: обеспечить такую устойчивость, чтобы не взмутился отложившийся за множество лет аристократической осадок.

О представительском назначении Highlander V не трудно судить по распределению помещений: пять пассажирских кают, но шесть салонов и четырнадцать санузлов. И каждой каюте, каждому салону, мостику и трапу Банненберг придал особый, неповторимый облик. В яхтенном мире к творчеству Банненберга успели более-менее привыкнуть, и на этот раз всполошился мир интерьерного дизайна. Architecture and Design digest посвятил Highlander большую статью. Особенно поражало слияние, взаимопроникновение элементов разных эпох и стилей, старина, прихотливо переплетавшаяся с сиюминутным. Этот стиль точно отражал своевольную натуру Малькольма Форбса.

Еще на первых «Горцах» утверждались династические традиции. Приветствуя гостей, четверо сыновей одевались в шотландские юбочки и брали в руки волынки, о чем наследный принц Стив Форбс до сих пор вспоминает с некоторым отвращением. Он пошел не в папашу, а в деда, основателя журнала: приличный, скромный, бережливый. Вместо отцовской дизайнерской джинсы и красных кожаных ботинок вновь строгий костюм. Только вот галстук, если приглядеться... цеппелины переплетаются на нем с мотоциклами. Должно быть, Форбс-старший с присущим ему размахом заказал такую партию, чтобы и на сыновний век хватило.

«Пока был жив, он жил» — такую автоэпитафию заранее составил Малькольм Форбс и с причудливой дальновидностью на полную катушку отпраздновал последние пять лет своей жизни — от пятого «Горца» и развода до предсмертного (он же юбилейный) пира в марокканском замке в компании Элизабет Тейлор, семи сотен исполнительниц танца живота и еще большего количества берберов и верблюдов.

Его увлечения оказались чересчур уж пестрыми и дорогостоящими с точки зрения преемников. Не дрогнув, они избавились от «Боинга», иронически именовавшегося, как и сам журнал, «Орудием капитализма», от марокканского замка, от собрания викторианской живописи и на радость российским патриотам от коллекции яиц Фаберже. Сыновья удались в Малькольма — тоже имеют дорогие увлечения. Стив, например, около сорока миллионов вбухал в предвыборную кампанию — хотел стать президентом...

И только на Highlander у преемников не поднимется рука. Можно пожертвовать предметами искусства из нью-йоркского офиса или лондонской резиденции, но в плавучем музее каждый экспонат по-прежнему находится на месте, которое отвел ему Малькольм Форбс, которое создал специально для него Джон Банненберг.

Картины французских и американских маринистов, эклектичный, в духе Малькольма Форбса, подбор и среди них «Китобойное судно» кисти самого Джона Банненберга. Диорамы охоты на китов в кормовом салоне. Вмонтированные в стены и потолок столовой панели с яхты королевы Виктории и здесь же под стеклом — детали машины с французского боевого крейсера «Нормандия». У шотландцев, как известно, веревка с виселицы приносит удачу, они бесстрашно собирают такие сувениры, которые другой побоялся бы держать у себя. В наземной коллекции Форбсов имеется цилиндр Линкольна, в котором он был смертельно ранен, акт капитуляции южан, заявление президента Никсона об отставке. На Highlander нашлось место обломкам «Титаника».

Среди этих памяток, столь органично вписавшихся в облик Highlander, внимательный взгляд различит прошлое, настоящее и будущее самой яхты. В кормовом салоне — пять моделей «Горца». На трапе между палубами притаился под стеклом счет за Highlander I. А в главном зале — видение художника: Zvonimir Milanovich Highlander VI.

Когда-нибудь и это видение воплотится. Горец — он, ясное дело, бессмертен. Главное — не терять головы.