Убить претендента

Конец XIX века ознаменован технической революцией. Энергия прогресса расшатывала аристократические устои общества. Течение жизни ускорялось, шкала ценностей пересматривалась. Такое понятие, как массовость, еще не коснулось яхтинга, однако лидеры бизнеса уже начинали теснить аристократию и внедряться в яхт-клубы. Эти перемены, как в зеркале, отражены в истории Кубка Америки. Середина XIX века считается золотой эпохой парусов и романтическим периодом яхтинга. В Кубке Америки вплоть до 1886 года яхты были деревянными. Вначале это были классические шхуны, на смену которым пришли тендеры. Первые яхты Кубка имели исключительно гафельное парусное вооружение — оно позволяло подставлять ветру буквально стену парусов. Шкотовых лебедок в те дни не существовало, и для работы с парусами требовались десятки матросов. Яхты эти обладали роскошно отделанными интерьерами, камбузами и даже винными погребами — всем необходимым для дальних морских путешествий, ведь правила Кубка Америки требовали прибытия яхт своим ходом. И капитаны этих яхт были настоящими моряками.

В то же время дистанция Нью-Йоркским яхт-клубом постоянно сокращалась и уже стала совсем спринтерской: всего 15–30 миль — существенно меньше той, что прошла в первый раз шхуна America вокруг острова Уайт в Англии. Дело в том, что начиная с 1887 года в США начали строить яхты исключительно для защиты Кубка Америки. На длинную дистанцию столь экстремальные яхты выпускать было просто опасно. Напомню, что правила Кубка гласили — яхта претендента должна прибыть на гонки своим ходом. В результате на старт Кубка Америки выходили тяжелые океанские яхты претендентов и легкие, практически без запаса прочности яхты-защитницы. Таким образом, обеспечивались явные преимущества Нью-Йоркскому яхт-клубу.

Полвека (1883–1934 гг.) яхты для защиты Кубка строила только Herreshoff Manufacturing Company. Натаниэль Хэрешов, по произвищу «бристольский волшебник», проектировал и строил на своей верфи в Бристоле торпедные катера. Но после того как Командор Нью-Йоркского яхт-клуба Морган назначил его своим «придворным» яхтенным дизайнером, только он и проектировал яхты для защиты Кубка. Как дизайнер, Хэрешов отличался авантюризмом — его конструкции строились почти без запаса прочности. В начале своей карьеры на ходовых испытаниях очередного катера с целью достичь предельной скорости он перекрыл предохранительный клапан котла. Котел взорвался, а Хэрешов лишился лицензии на проектирование паровых катеров.

В истории Кубка Америки «капитан Нат» поставил своеобразный рекорд. Его яхты — Vigilant, Defender, Columbia и Reliance — были огромными, дорогостоящими, но при этом совершенно ненадежными и даже небезопасными. Если длина корпуса шхуны America была чуть больше 30 метров, то в 1903 году гафельный тендер Reliance с такой же ватерлинией достиг длины корпуса по палубе в 44 метра. А с учетом длины бушприта и далеко выступающего за корму гика общая длина Reliance достигала 60 метров, что было равно высоте его мачты. Такое вооружение позволяло нести яхте парусов втрое больше, чем шхуне America. С тех пор никто на одну мачту не ставил парусов больше. Издалека Reliance была похожа на хрупкого мотылька, а вблизи каждый мог увидеть, как ее палубу захлестывают волны. Мореходные качества такой конструкции практически были сведены к нулю. В нормальной жизни подобным яхтам места не было — и ни одна из них не сохранилась. К примеру, Reliance безжалостно была пущена на слом спустя два месяца после своей победы.

С другой стороны, Натаниэль Хэрешов был отчаянным новатором. Он был первый, кто применил в конструкции корпуса алюминий, тогда еще чрезвычайно дорогой и редкий металл. Телескопическая мачта с выдвижной верхней частью — тоже его изобретение. Он придумал полое перо руля, которое заполняется водой при необходимости утяжелить корму яхты. При создании своих яхт для Кубка Америки Хэрешов пренебрегал их экстерьером, интерьером и вообще любыми правилами, кроме одного — яхта должна прийти к финишу первой. Вся его жизнь была пронизана маниакальными страхами шпионажа со стороны соперников. Период, известный как «эра Хэрешова», вырвал последние ростки романтизма из почвы Кубка Америки. Англичане любят вспоминать, что корабли во времена золотой эпохи парусов были сделаны из дерева, а люди из железа. Но XIX век уходил в прошлое. Свою первую яхту из металла американцы построили для Кубка Америки в 1887 году. А что происходило при этом с людьми, боровшимися за Кубок? В Нью-Йоркском яхт-клубе на смену Командору Джеймсу Гордону Беннету пришел Джон Пирпонт Морган Старший. Вот кто знал, как вести бизнес и проводить гонки с гарантированным результатом! Один из богатейших людей США вместе с такими помощниками, как железнодорожный магнат Вандербильд и земельный спекулянт Асторс, в 1887 году он создал новую редакцию правил Кубка Америки. И хотя под ним стояла подпись отца-основателя Кубка Америки Георга Шуйлера, мало кто верил, что это он написал новый текст Deed of Gift. С претендентами не церемонились. Проще было не участвовать в таких соревнованиях, чем выполнить все требования бизнесменов от спорта. Даже в США яхтенные журналы язвительно называли этот текст «правилами о предотвращении гонок». Британская же пресса усиленно муссировала тему «что еще янки придумают, чтобы навсегда удержать этот кусок серебра на своем берегу?».

Не удивительно, что на следующие шесть лет в соревнованиях наступила пауза — англичане сознательно бойкотировали американцев. Штрейкбрехером среди членов Королевского яхт-клуба на Темзе оказался ирландский лорд Данревен. Его отношения с англичанами были натянутыми: Данревен был известен своими сепаратистскими настроениями. С целью насолить Лондону этот лидер ирландских националистов решил принять участие в Кубке Америки. Пользуясь бойкотом Кубка со стороны англичан, ирландец выторговал для себя некоторые послабления в правилах. И все же это был неравный бой, поскольку Нью-Йоркский яхт-клуб выставил на защиту Кубка яхту Vigilant — очередной шедевр Натаниэля Хэрешова. Тендер Vigilant со стальным набором и обшивкой из бронзы нес на 10% больше парусов, чем яхта Данревена, а его американская команда была вдвое многочисленней — 70 человек! Тем не менее успех дался американцам нелегко. В третьей, решающей гонке 1893 года им помог внезапно налетевший шквал. Valkyrie II Данревена потеряла спинакер, но финишировала с мизерным отрывом — всего 40 секунд.

Мятежный ирландский лорд не оставил мысль о Кубке. Построенная им Valkyrie III была рассчитана на слабые ветра и пересекла океан всего за три недели, чем нагнала страху на американцев. Опасаясь потерять Кубок, синдикат мультимиллионеров в составе Моргана, Вандербильда и Айзелина раскошелился на строительство 123-футовой яхты Defender. Выглядела она довольно уродливо, а строилась в обстановке абсолютной тайны — для ее создания был применен алюминий, стоимость которого в то время была ненамного ниже золота. Это позволило облегчить корпус на 17 тонн. Регата состоялась в 1895 году. Первую гонку выиграл Defender, опередив соперника почти на девять минут. Однако этот матч едва не стал последним в истории Кубка Америки. Агенты ирландцев донесли Данревену, что перед стартом на Defender якобы был погружен дополнительный балласт. Такой прием увеличивал заявленную длину ватерлинии на три-четыре фута, что добавляло скорости. Та же агентура сообщала, что после победного финиша под покровом ночи балласт был убран. Похоже, ирландский лорд недооценил изобретательность дельцов Нового Света. Данревен заявил протест, однако реальных доказательств жульничества у него не было.

Зато не требовалось никаких доказательств для другой его претензии. На дистанцию Кубка, проложенную прямо у побережья Нью-Йорка, вышло около 50 000 болельщиков. Все, что могло двигаться на воде, старалось держаться поближе к яхтам Кубка. Впору было думать не о соревновании, а об элементарной безопасности. Год назад Данревен, участвуя в регате в родных водах, уже имел столкновение на дистанции. При этом инциденте, когда он сам был за штурвалом, погиб человек и затонула его Valkyrie II. Наученный горьким опытом, Данревен потребовал перенести дистанцию следующих гонок подальше в море, но получил отказ.

В начале второй гонки прогулочный пароход нагло пересек курс стартующих яхт, из-за чего они обе вынуждены были резко отвернуть. Рулевой ирландцев, пытаясь увернуться, чиркнул своим гиком по палубе соперников. Звук, похожий на пушечный выстрел, сообщил всем об обрыве штага у Defender, а топ ее мачты изогнулся дугой. Все же шкипер американцев успел привести яхту к ветру и не допустить поломки мачты. Defender устремился за Valkyrie III, но уже без топ-кливера и с красным протестовым флагом. Надо отдать должное экипажу Нью-Йоркского яхт-клуба — на финише они проигрывали лидеру лишь 47 секунд. Судьи не собирались признавать правоту Данревена, но все-таки были готовы отменить столь аварийный старт. Получив на свое предложение отказ, они просто дисквалифицировали Valkyrie III. Гневное письмо Данревена судейская коллегия игнорировала, и старт третьей гонки происходил в таком же тесном кольце судов. Известно, что на борту Valkyrie III кроме самого Данревена и его дочерей были многие респектабельные гости. Данревен, не желая рисковать чужими жизнями, едва взяв старт, спустил гоночный флаг и сошел с дистанции.

К тому моменту ирландский граф был принят американцами в почетные члены Нью-Йоркского яхт-клуба. Вернувшись в Лондон, Данревен отправил письмо с отказом от почетного членства в яхт-клубе прохвостов. Но «отцы демократии» и тут его обставили. Только узнав о его намерении, члены Нью-Йоркского яхт-клуба собрались на экстренное заседание и лишили члена Королевского яхт-клуба на Темзе пэра Ирландии и члена палаты лордов Великобритании звания почетного члена своего яхт-клуба, поскольку «за любезность и доверие он отплатил недоверием, подозрительностью, необоснованными обвинениями в обмане и отказом восстановить справедливость». В библиотеке Нью-Йоркского яхт-клуба хранится отчет из 584 страниц, в котором собраны показания участников и свидетелей этого инцидента, вошедшего в историю Кубка Америки под названием «дело Данревена». В свою очередь аристократ Данревен издал брошюру, где припомнил синдикату бизнесменов из Нью-Йоркского яхт-клуба жульничество с балластом.

Участием в Кубке Америки лорд Данревен разрушил было бойкот со стороны английских яхт-клубов (в Нью-Йорк уже поступил следующий вызов от Королевского яхт-клуба на Темзе). Однако как только аристократ Данревен бросил в сторону джентльменов США тяжкое обвинение, ни о каких дальнейших отношениях речи быть не могло. По обе стороны Атлантики разыгрался столь бурный скандал, что многие были склонны видеть конец Кубка Америки. В Англии американских джентльменов перестали считать яхтсменами, или, наоборот, — американских яхтсменов не причисляли больше к джентльменам. Напомню, что в те времена в яхт-клубах существовали книги для заключения пари, а парусный спорт считался занятием истинных джентльменов. Воспользуюсь цитатой из английской прессы: «Речь идет не о ловкачестве, не о том, какова в американском клубе пропорция между джентльменами и прохвостами. Вопрос в том, стоит ли игра свеч, если партнеру нужно быть готовым к тому, чтобы копаться, подобно крючкотворам, в мелочах, препираться, словно базарная торговка, или же терпеть, чтобы люди, постоянно опасающиеся разоблачения, похлопывали его по плечу, приговаривая, что он хороший парень».

В Нью-Йоркском яхт-клубе поняли, что больше им водить за нос некого. Тогда появилась идея вполне в американском духе — помочь деньгами какому-нибудь сговорчивому англичанину на постройку яхты и покрыть другие расходы по участию в гонках — и дело с концом. Оставалось найти подходящего человека. Для этого откомандировали представителя в Лондон, где долго искать не пришлось. Правда, претендент был ирландцем и не состоял в Королевском яхт-клубе. Зато он был ловким дельцом. Настолько ловким, что, подобно царю Мидасу, обращал в золото все, к чему прикасался. Смешно было бы предлагать ему деньги на постройку яхты. Звали его Томас Липтон, и фантазия его пределов не знала. К примеру, в Англию в рекламных целях он привез из Америки «самый большой в мире кусок сыра». А что привезти в Америку? В США один штат за другим вводил сухой закон, спиртные напитки уходили в подполье — на сцену пора было выпускать чай. Томас Липтон стал первым и единственным в истории Кубка Америки претендентом, которого не интересовал приз. Ему нужен был американский рынок. Но вот беда: несмотря на рыцарское звание от королевы Виктории за крупное пожертвование на благотворительные цели и статус личного друга принца Уэльского, в Королевском яхт-клубе его видеть не желают. Сэр Томас Липтон решил совместить приятное с полезным — завоевать членство в престижном клубе, а заодно и новый рынок для своих товаров.

Липтон сам нашел посланника Нью-Йоркского яхт-клуба и предложил помощь. Американец уразумел, что мистер Липтон не совсем тот, кого он ищет, но было поздно. Сэр Томас уже прикоснулся к Кубку Америки, и металл, из которого он был сделан, начинал становиться золотом. Липтон был человеком, которому было выгодно проигрывать американцам. Настолько выгодно, что он это делал в течение тридцати последующих лет. С 1899 по 1929 год на Кубке Америки пять раз стартовали только яхты Томаса Липтона. И каждый раз успешно проигрывали. Но зато кто в США не знал Липтона и его «Липтонс Лимитед»? Настоящий друг Америки и американцев! Простым людям он подавал свою мозолистую руку батрака, но им льстило, что этой же рукой он запросто здоровается с принцем Уэльским и Джоном Пирпонтом Морганом. Парни из Нью-Йоркского яхт-клуба понимали, что он пока единственный представитель Великобритании, готовый иметь с ними дело. Липтону как-то удалось уговорить Королевский яхт-клуб Ольстера принять его в свои члены и даже не исключить после того, как он нарушил бойкот против американцев. Сэр Томас Липтон демонстрировал чудеса дипломатии. Чтобы угодить ирландцам, он называет свои яхты Shamrock, что означает «Трилистник». Не забыты и шотландцы: паруса Shamrock выкрашены в желтый цвет — национальный цвет Шотландии и фирменный цвет «Липтонс Лимитед». А в Америке его уже признают как «самого демократичного английского яхтсмена, который когда-либо боролся за Кубок Америки и не терялся после проигрыша». Реальных целей взаимовыгодного сотрудничества никто не скрывал. Липтону в 1930 году даже был торжественно вручен именной золотой кубок «Наилучшему проигрывающему». Само собой разумеется, его еще в самом начале «борьбы за Кубок» избрали почетным членом Нью-Йоркского яхт-клуба.

Все же следует отдать должное Томасу Липтону — он заставил Нью-Йоркский яхт-клуб навести элементарный порядок в проведении гонок. Во-первых, по его настоянию были введены правила обмера яхт перед соревнованиями независимыми мерителями. С тех пор это практикуется на всех регатах. Во-вторых, он заставил американцев расчистить дистанцию гонок от посторонних судов: журналистов возили на специально выделенных буксирах, а капитанам яхт болельщиков были выданы карты с указанием запретных зон и подробные инструкции. Короче говоря, организация была безупречной, как на складе магазина «Липтонс Лимитед». Казалось бы, наступили безоблачные времена и Нью-Йоркскому яхт-клубу можно расслабиться. Но не тут-то было. Удар был нанесен в спину, коварно и совершенно неожиданно.