Кирилл Подольский: Упорство и интеллект под парусом

Встречая Кирилла на регатах, я всегда удивлялась его спокойствию и внутренней доброй улыбке даже в моменты неудач. Проиграв несколько гонок, он обязательно реабилитировался и заявлял о себе громкой победой. Кирилл не стесняется делиться радостью. В сложные моменты он собирается, определяется со стратегией и с улыбкой идет вперед. Как ему это удается и к каким результатам приводит, помог узнать наш с ним разговор.

Как прошло твое детство? В каких условиях формировался характер?

Довольно скучное, обычное было детство. Родился в Таганроге, занимался борьбой, но был очень средний результат — оказалось, не мой вид спорта. Хорошо учился, школу окончил с медалью. Я даже был членом бюро горкома ВЛКСМ, единственный из школьников города мог довольно свободно выступать перед публикой без бумажек на темы, которые были модными во время перестройки.

Получается, ты уже в 8 классе почувствовал власть?

Не помню, что об этом думал. Кажется, я об этом тогда не особо много размышлял.

Сколько у тебя образований?

Одно — техническое, инженер-системотехник.

Это образование помогает тебе в бизнесе?

Я считаю, что техническое образование практичнее гуманитарного. Дает больше навыков для жизни. Если честно, мне кажется, что родители в детстве не совсем правильно оценили меня. Почему-то считалось, что я склонен к точным наукам, хотя на самом деле физика давалась мне тяжелее, чем литература.

Но ты не жалеешь, что тебе дали техническое образование?

Тогда ТРТИ был очень мощным вузом. Но времена были сложные. Я понял, что не смогу работать по специальности, и потому не особо усердствовал на последних курсах.

Ты уже работал?

Да, там невозможно было не работать. Я купил машину, получил патент и работал таксистом. Еще немного зарабатывал ремонтом автомобилей.

Это твоя первая работа?

Да, это была очень прибыльная профессия в какой-то момент. Я рано научился водить, у меня были права с десятого класса. Бабушка дала мне небольшие деньги на первый автомобиль, остальные занял. Я работал таксистом до пятого курса, сам ремонтировал машину. Зарабатывал 10 рублей в час. У меня был план: в день учебы работал пять часов, а в выходной — десять. В то время, будучи главным бухгалтером крупного предприятия, моя мама зарабатывала 250 рублей в месяц. Я за выходные получал двести, это сравнительно большие деньги.

Именно так ты научился зарабатывать деньги?

Да, но я немного жалею, что попал в эту струю. Это были относительно легкие деньги и глупые. Не развивающая история.

К пятому курсу ты уже перестал работать таксистом, так что этот период быстро прошел в твоей жизни.

Просто стало нерентабельно. Но жизнь тогда была очень сложная, заставила думать. Наше поколение называют потерянным. Это был первый год, когда не было распределения на работу после вуза. Мы выходили в никуда, работы не было. Егор Гайдар, кажется, тогда сказал, что людям нужно дать не рыбу, а удочку. Это огромное преимущество того времени, что была возможность (а у многих еще и желание) заниматься любым бизнесом. И настроение у всех тогда было совсем другое — никто не мечтал о работе в Газпроме. Сейчас все рынки очень конкурентны. В 21 год начать заниматься бизнесом без какой-либо поддержки, я считаю, практически невозможно. А тогда всякие чудеса происходили.

С тобой случилось такое вот чудо?

Я не работал ни в одной компании по найму.

А на судостроительном заводе?

Мы с партнерами его купили. Я там был директором. Иначе кто бы меня в 25 лет назначил директором.

Как получилось, что в тот момент у тебя не случилась любовь с парусом?

Не случилась из-за тяжелого материального положения. Еще у меня папа был мастером спорта по водно-моторному спорту: гонялся на скутерах. Он очень холодно отзывался о парусном спорте, людях, имевших к этому отношение. В детстве его авторитетные высказывания как-то не сподвигали к занятиям парусом.

Получается, что судостроительный завод стал твоим первым крупным проектом?

Да, но дело было не в заводе, а в том, чтобы сделать из него коммерческий порт. Собственно, зерновая компания так и появилась, мы построили терминал, тогда экспортной зерновой инфраструктуры еще совсем не существовало. Получили большие преимущества, стали зерновыми трейдерами.

Когда, как тебе кажется, ты научился управлять командой?

Трудно сказать. Я больше все-таки склонен думать, что главное мое качество — это увидеть бизнес-идею. Многие вещи, которые делала наша команда в зерновом бизнесе, потом повторялись очень многими. Да и когда мы делали Anywayanyday, в нем было много инновационного, особенно в плане организации бизнеса. Сейчас все его конкуренты устроены очень похоже. Я надеюсь, что и новые проекты будут доказывать мой творческий потенциал.

То есть рутинное управление бизнесом совсем не твое, тебе интересно создать и управлять в период бурного роста?

Скорее всего, да, просто я поздновато это осознал. Надо было раньше об этом думать.

Ситуация с зерновым бизнесом самая сложная из всех, что у тебя были в бизнесе?

Да, это была очень сложная история. Есть примеры похожих компаний, владельцы которых либо сидят в тюрьме, либо преследуются. Поэтому на их фоне я выгляжу вполне прилично. Много натерпелся, но не как другие. По крайней мере, я по-прежнему занимаюсь бизнесом и считаю, что, учитывая предыдущий опыт, еще много что могу сделать.

Какие личные качества тебе помогли справиться с той ситуацией?

Я думаю, что самое главное — это стрессоустойчивость. У меня нервы в порядке. Я могу переносить какие-то вещи, которые других людей вводят в ступор и депрессию. И еще упорство. В решении ситуации с зерновым бизнесом я выбрал одну линию, от которой никогда не отходил. Я был намерен разрулить ее не в материальном плане в свою пользу, а так, чтобы максимально сохранить деньги кредиторов компании и постараться по возможности совсем не испортить свою репутацию. Можно меня в чем угодно обвинять, в каких-то неосторожных поступках, но я считаю, что кредиторы тоже в этом участвовали, поэтому это был наш совместный риск. Если бы я начал забирать часть денег себе и хотел просто бросить компанию, то, наверное, все закончилось бы хуже: безнаказанно такое редко проходит, хотя бывает. Но у меня была другая позиция, и, может быть, именно из-за нее я и поссорился с некоторыми партнерами. Не все посчитали, что это главный приоритет.

Наверное, это было непросто — выбрать такой приоритет?

Это не потому, что я такой честный. Честность в бизнесе — размытое понятие. Я считаю, что было правильно поступить так, чтобы было будущее. Деньги всегда можно заработать.

Потому что ты хороший стратег.

Хороший стратег не потерял бы компанию.

Мы с тобой обсудили, какие качества тебе помогли в одной из самых сложных ситуаций в бизнесе, а какие качества необходимы яхтсмену, чтобы побеждать в международных соревнованиях? Есть ли что-то общее?

Наверное, есть параллели. Если говорить про наших российских яхтсменов, то я сделал вывод, что им не хватает общего уровня образования. Люди, которые мало эрудированы, не могут добиться в парусном спорте (да и в любом виде спорта) больших побед. Не хватает нашим спортсменам каких-то вещей, которые делают человека целеустремленным, из-за этого нет выдающихся результатов.

Если все же вернуться к качествам. Назови три качества, необходимые для победы в парусе.

Талант, как и в любом другом спорте. Есть у нас такие персонажи. Вот, например, Игорь Лисовенко не тренируется несколько лет в классе «Лазер», потом приезжает на чемпионат России и побеждает тех, кто каждый день упорно трудится. Без таланта ничего не выйдет. Но нашим спортсменам не хватает упорства. Из наших ребят сложно собрать команду, которая к делу относится так же серьезно, как их иностранные коллеги. Но мы будем стараться.

Что у вас сейчас происходит в команде? Мне кажется, RUS7 менее заметна в этом году.

Все так же, гоняемся. Программа не изменилась. RC44, Melges 20, попробовали Melges 32, участвуем в Национальной парусной лиге. Три человека из команды не участвуют в гонках этого года, так как есть программа Газпрома, и я не стал препятствовать их уходу в другие регаты.

Это сильно ослабило команду?

Нет. На RC44 у нас сильная команда, наоборот, нам полезно, что появились новые яхтсмены из «Синергии». Они очень хорошо вписались, принесли много опыта. Я доволен тем, что мы разбавили нашу таганрожскую банду.

Наверное, мы менее заметны потому, что перестали организовывать регаты. Это произошло по экономическим причинам. Если раньше мы легко могли провести на Лансароте регату из 25 лодок, то сегодня некому туда ехать. Никто такой бюджет себе уже не может позволить, а мне не хочется одному за это платить. Даже в Таганроге мы не будем в этом году проводить регату в классе «эМ-Ка»: некому ехать, нет денег. Это, конечно, очень обидно, так как опыт накоплен большой.

Кто-то покупает футбольные команды, кто-то баскетбольные, а кто-то парусную команду спонсирует. Для тебя это любимое хобби, игрушка или спорт?

Больше я это делаю для себя, я сам участвую. Просто футбольную или баскетбольную команду я бы не стал спонсировать. Не понимаю, для чего, неинтересно. Еще автоспорт мне интересен, я очень люблю машины и скорость. В детстве мечтал этим заниматься.

Есть ли у тебя парусная мечта?

Мечтой ее сложно назвать — у меня есть желание в каком-то классе (уровня RC44) начать выигрывать наконец-то.

Хотелось бы мне, чтобы наши спортсмены участвовали в World Match Racing Tour. Я считаю, сейчас отчасти ребята теряют время, гоняясь в коммерческих проектах, в том числе и за Газпром. Он платит хорошие деньги, и это неплохо, но, оставаясь на вторых ролях по сути в иностранных командах, многого они вряд ли добьются. Они могли бы достичь больших результатов в мировом профессиональном спорте. Я был бы очень рад, если бы они гонялись в мировых матч-рейсах и потом двигались дальше. Я готов дать часть бюджета на это мероприятие, но мне нужны партнеры.

Я желаю, чтобы этот план сбылся. Сколько, по твоему мнению, в России способных яхтсменов, которые могут гоняться на высоком профессиональном уровне?

Я считаю, что у нас максимум тридцать человек, которые могут выступать в профессиональных командах и хотя бы ездить на катере за «Транспаком». Не больше.

Какой потенциал развития парусного спорта в России?

Вопрос денег, считаю, что будет спад. Развитие паруса непосредственно связано с благосостоянием людей, заниматься им все же недешево. Это могут делать только люди, которые чувствуют себя уверенно в материальном плане. Хотя я считаю, что сейчас парусных лодок в разы больше, чем было в советские времена.

Насколько тебе помогают связи из парусного мира в бизнесе?

До сегодняшнего дня никак не помогали, но, может быть, ситуация изменится. Мы сейчас делаем проект с Владимиром Силкиным, с которым я познакомился благодаря парусному спорту. Мне, конечно, в первую очередь просто приятно общаться в этом кругу.

Какие у тебя самые счастливые парусные воспоминания?

Мы выиграли чемпионат мира в IMC 600 в 2006 году с большим преимуществом почти полулюбительской командой. Кильтскую регату мы выигрывали. Были у нас хорошие моменты. Но, конечно, уровень RC44 намного выше, пока у нас там относительные успехи, не хватает многих вещей. Вот, например, не получилось настроить лодку на одном из последних этапов, хотя все для этого было. Будем стараться.

Зная твою целеустремленность и упорство, я желаю тебе выиграть RC44 или другую крупную регату с самыми сильными мировыми яхтсменами несмотря ни на какие сложности и неудачи!

Мы легких путей не ищем.