Жизнь под парусом

Георгий Шайдуко — серебряный призер Олимпиады, многократный чемпион мира и Европы, обладатель кубков мира. После него, к сожалению, ни одному из российских яхтсменов пока не удалось выиграть олимпийскую медаль. Георгий очень душевный человек и умеет жить полной жизнью, порой вопреки всем условностям и ожиданиям других людей. Парусный спорт для него давно не профессия, а жизнь, полная вызовов, побед и неординарных историй. Он умеет удивлять и делает это с завидным постоянством. Это своеобразная часть его имиджа. Мы знакомы около трех лет, и я не перестаю восхищаться его энергией, подходом к жизни и невероятной способностью собирать вокруг себя очень хороших людей.

Как парусный спорт появился в вашей жизни?

Я был обычным десятилетним ребенком, бегал по улицам в небольшом заводском городке Никополь на Украине. Сосед неожиданно пригласил прокатиться на яхте, а я даже не знал, что это такое. Вот и согласился, итог — один раз сел и больше не расстаюсь. Зацепило на всю жизнь. Я думаю, у многих яхтсменов получилось так же: парус затягивает настолько, что ты не можешь от него оторваться. Дальше повезло с парусной школой и первым тренером, Николаем Ивановичем Эсауловым. Он все еще тренирует в свои 75 лет, у него невероятная физическая форма и огромное жизнелюбие. Он также помогает мне в моей парусной школе. По жизни так и должно быть, что люди идут вместе, и время не разделяет, а укрепляет отношения.

Когда вы первый раз приняли участие в серьезных соревнованиях и появились первые победы?

Уже в десять лет я принял участие в гонках. Победы начались чуть позже, на первых для меня всесоюзных соревнованиях в классе «Оптимист». Я был очень увлечен тем, что делал.

Родители вас поддерживали?

Да, но относились по-своему, ведь это достаточно дорогой вид спорта. Но все складывалось благополучно: был хороший яхт-клуб с прекрасной инфраструктурой и выходом к морю, правильное отношение педагогов, которые воспитывали и прививали детям любовь к парусу. Нам не хотелось убегать с тренировок, мы занимались с максимальной отдачей. Из моего первого яхт-клуба выросли многие известные спортсмены.

В каком возрасте для вас начался профессиональный парусный спорт?

В 16 лет, когда пошли большие победы на уровне всероссийских соревнований. В 1977 году я уже был в сборной команде страны. С этого момента пришлось меньше времени уделять учебе и больше — спорту.

Школу окончили?

Конечно. Потом диплом получил — один, второй. Учился в металлургическом вузе на обычного сталевара. Второй был физкультурный. Я еще и в армию успел попасть на два года, в ЦСКА.

Там можно было заниматься парусом?

Да, именно поэтому я там и оказался. Спортсменов туда брали, чтобы они могли продолжать свою карьеру. Клуб ЦСКА был самым солидным, он мог выделять спортсменам и приличные зарплаты, и квартиры. ЦСКА обеспечивал хороший календарь международных и всероссийских соревнований, где участвовали все сильнейшие яхтсмены. В этом клубе были Манкин Валентин, Потапов Виктор, Будников Борис, Хаперский Олег, Березкин Дмитрий и другие. Все топовые яхтсмены, которых мы сейчас знаем, так или иначе имели отношение к ЦСКА ВМФ. И я тоже. Это была хорошая школа. Армия дисциплинировала. Если человек что-то не понимал, его могли легко отправить на Северный флот на месяц или два, чтобы у него в голове все выстроилось. Также армия имела хорошее финансирование, я вот получил квартиру в Москве, правда, уже на контрактной службе. А еще ЦСКА дал мне много знакомств, в том числе и с другими спортсменами, например, ватерполистами, гребцами и др. Это было не только интересное, но и полезное общение, мы получали опыт и информацию о нюансах и деталях подготовки к соревнованиям, которые могли использовать для себя.

Как вы оказались на вашей первой Олимпиаде? Сколько их всего было в вашей жизни?

Всего четыре. Первая в 1988-м, потом в 1992-м, 1996-м и 2000-м. Всегда ехал побеждать!

Сейчас перед многими спорт-сменами стоит вопрос, как заработать лицензию, у меня этой проблемы не было. Лицензия зарабатывалась сразу и безоговорочно. Если ты едешь на Олимпиаду, у тебя в багаже уже должна была быть медаль чемпиона мира или Европы. В 1988-м я был третьим на чемпионате мира в классе «Солинг» и выиграл чемпионат Европы. Но на первых Олимпийских играх не удалось выиграть, были проблемы с мачтой. Купили новые накануне, не опробовали и поставили. Как называется, «лоханулись». Они начали гнуться прямо в процессе гонки, и ничего уже нельзя было сделать. Первая Олимпиада запомнилась серьезным провалом.

Как прошла вторая Олимпиада?

10-е место. Она была в момент развала Советского Союза. Мы выступали под разными аббревиатурами: ISAF, IYRU, CIS — Сommonwealth of Independent States (Содружество Независимых Государств) — и только потом появился RUS (Россия). Ехали на нее в фаворитах, но получили две «баранки» за одежду. Решили, что наша форма не соответствует правилам. Разделяют сухую и мокрую одежду. При одной можно нести утяжелители, а при другой нельзя. Можно было нагружать до 8 кг на человека, а мы на двоих нагрузили 12. Меритель посчитал, что у шкотового были открыты ноги и руки, так как он был высокий (два метра ростом), и неправильно классифицировал тип одежды. Потенциально были на 4-м месте. Имели хорошие шансы на медаль.

С какими ощущениями уезжали?

Безусловно, были сильно расстроены: когда проигрываешь в гонке, в борьбе, то по-другому воспринимаешь поражение. А тут было ощущение, что у тебя забирают медаль. И нужно еще раз ехать и доказывать, что ты ее достоин. К третьей Олимпиаде уже набрались большого опыта. Отправились на нее с титулом чемпионов мира в классе «Солинг». На Олимпиаду надо ехать в фаворитах, иначе там делать нечего, считай, что туристом поехал. Поэтому я сейчас не согласен с нашими спортсменами, что лицензию надо взять. Лицензия — это как проходной билет, когда у тебя есть победы. Раньше не получил лицензию — считай, тебя нет в сборной команде. Сегодня с некоторыми спорт-сменами разговариваю, и они мне жалуются, что едут в Рио и не обеспечены информацией, нет этого, нет того. Не хотят сами доставать информацию, а ведь никто ничего не принесет, ничего не даст, пока сам не заберешь, ничего не получишь. Спорт коварен. Никто никому медали не дарит. Чтобы получить медаль, надо уметь хитрить, делать все что угодно, но быть готовым бороться за медаль. Не стоит спешить делать это раньше времени, нужно подготовиться, чтобы взять ее так, что никто даже не заметит.

Что вы и сделали на третьей Олимпиаде.

Да, заняли второе место в классе «Солинг». Опять же, было не все гладко, нас американцы в прямом смысле «прессовали». Они понимали, что мы приехали фаворитами. Накануне гонки прислали письмо, что в Бостоне в яхт-клубе я рассчитался неработающей кредитной картой и в течение суток должен погасить задолженность, иначе меня посадят в тюрьму. В это время у меня шла битва за финал с американцами. Я точно знал, что карта рабочая. Давление было очень сильное, и когда утром уходил на финальные гонки, то думал, попаду я на них или нет. Вернулся в Москву с победой, написал американцем по поводу ситуации с картой, ничего не ответили. Оказалось, что мой тренер, чтобы решить проблему, пошел заплатил эти деньги, но мне ничего не сказал. Признался только в Москве. Я американцам написал официальную бумагу, что они два раза получили деньги, и если их не вернут, то буду обращаться в Международный олимпийский комитет. Очень быстро получил деньги на счет и письмо с извинениями, а также сообщение, что я теперь почетный член бостонского яхт-клуба. Мало кто знает об этой истории. Она, конечно, подпортила мне нервы, а так мог бы в финале выиграть и стать первым.

С каким чувством уезжали и что такое приехать с олимпийской медалью обратно на родину?

Уезжал довольный. Друзья встретили с радостью, а страна выдала премию, и на нее была возможность купить квартиру. А так состояние было непонятное. Чувствовал обиду, что до этого выиграл два чемпионата мира, но никаких премиальных не видел. Отношение было такое: выиграл — молодец, радости особо большой не было, только среди близких и друзей. С 1996 по 1998 год было достаточно сложно с деньгами, жили на то, что сами заработаем. У меня один из членов экипажа, Скалин Игорь, например, работал на рынке в «Лужниках». А Волчков Сергей таксистом бомбил по Москве. И все это в промежутках между сборами, потому что на деньги от спорта жить было невозможно.

Это притом что у вас на год были расписаны соревнования и был олимпийский успех?

Да. Скалин ушел, так как ему надо было кормить семью. Пришлось менять экипаж, из-за финансовых проблем была большая текучка спортсменов. Но к следующим играм экипаж сформировался. Пришел Хоперский Илья. Мы были вторыми на чемпионате Европы, четвертыми на мировом первенстве все в том же классе «Солинг». На Олимпиаде в Сиднее 2000 года заняли пятое место. Правда, как мне кажется, судьи нас не очень любили и ставили заниженные и несправедливые оценки.

Что вам дали олимпиады? Это самые яркие воспоминания профессиональной карьеры?

Я думаю, в парусном спорте больше ценятся чемпионаты мира. Олимпиады — это 30–40 участников, а чемпионаты — 100–120. Разница сразу чувствуется. Большой флот, жесткая конкуренция. Раньше стартовали все вместе, одна малейшая ошибка — и ты вылетаешь во второй эшелон. А выбраться из второго и третьего эшелона ну очень сложно. Поэтому эти победы я считаю более тяжелыми. А вот Олимпийские игры — это больше политическое событие, и там тяжелее психологически. Сегодняшние события, к несчастью, ярко подтверждают тесную связь спорта с политикой.

Статус олимпийского призера что-то дает в вашей жизни?

Любой статус что-то дает. Это лишь вопрос популярности и раскрутки. Есть виды спорта, которые постоянно ходят «под камерой». Парус только в последнее время более-менее начинает освещаться. Всегда приятно осознавать, что ты олимпийский призер, чемпион мира. Тебе уже не нужно никому ничего доказывать. Вот вы попробуйте «затолкать» лодку первую на финиш. А чем «затолкать»? Деньгами не всегда получается, мышцами тоже, даже умение не всегда помогает. К навыкам нужен еще и психологический настрой. Много разных моментов, которые влияют. Должен быть правильный тренерский штат. Наставники могут так замотивировать спортсмена на победу, что он просто не сможет не стать олимпийским чемпионом. А спортсмен даже очень высокого уровня, если без правильного настроя, то как щепка ломается.

Как складывалась спортивная карьера после вашей последней Олимпиады?

Хотелось еще раз поехать на Олимпиаду в 2004 году, но мы не смогли отобраться на «Звезднике». К сожалению, не были особо готовы, чтобы выигрывать. Этот класс требовал определенного атлетического уровня, которого у меня не хватало. И я решил, что все, с олимпиадами пора заканчивать. Начал заниматься другими проектами, такими как ассоциация класса «Дракон», плюс вел еще что-то параллельно. Началась административная работа, но все же мне по-прежнему хочется быть спортсменом.

Поделитесь спортивными планами?

Я понимаю, что сейчас идеология паруса меняется, другой подход к использованию ветра. Много новшеств и направлений, и сегодня нужно думать о новых производствах и технологиях. Если мы не будем этого делать, то будем на вторых, а то и третьих ролях. Сегодня появились гидрофойлы, жесткие паруса. Яхты идут по вымпельному ветру, нужно уметь его находить, идти в потоках и держать правильную скорость. Нужно российское производство, так как на импорте, который есть, не протянуть, это очень дорого и не позволяет успевать за новыми технологиями.

Но вы говорите не о спортивных целях, а о глобальных административных…

Я прекрасно понимаю, что если нужно толкать производство, то производитель работает всегда вместе с топовыми спортсменами. И мы так должны делать.

У меня огромное желание уйти в новые технологии, которые связаны с углем, карбоном, подводными крыльями. Это очень интересно! Также нужна инфраструктура, чтобы люди гарантированно знали, где они могут регулярно гоняться. Нужно создать замкнутый круг со всеми составляющими. Делать так, чтобы спортсмен не бегал лишний раз и что-то искал.

Но все же вам хочется гоняться?

Конечно, но только не совсем получается. Для Extreme Sailing Series веса было много, нужны другие физические данные. На других яхтах тоже пока нет результатов. Сейчас все же больше времени занимает работа в Федерации парусного спорта. Увы, административная работа не совместима со спортом. Нужно сначала освободиться от обязательств. Хотя сейчас поеду гоняться на чемпионат Европы в классе «Дракон».

У вас две парусные школы. Какие планы по их развитию?

Хотелось бы сделать сеть. Но это непростой процесс: нужно выстроить методологию и контроль за тем, что происходит в клубе. Нужно активно заниматься продвижением и раскруткой проекта. Пока веду переговоры с разными яхт-клубами, которые по большей части сейчас превращаются в ивент-площадки. Хотя многие владельцы хотят, чтобы была и спортивная составляющая.

Что вам интересно помимо парусного спорта?

В хоккей играю, велосипед кручу. На мотоцикле езжу, собакой занимаюсь. Иногда в театр хожу. Иногда слушаю рок.

Какова формула счастья Георгия Шайдуко?

Должны быть ветер, яхта и соревнования. А если нет соревнований, то рядом должны быть правильные друзья, от общения с которыми получаешь удовольствие. С уверенность могу сказать, что я счастливый человек.