Альтернативное время

Причина возникновения большого числа новых часовых брендов проста: появилось много людей, которые уверены, что знают, как делать неотразимые часы. Одна из категорий таких людей – коллекционеры, которые после десятков лет собирания «ойстеров» и «калатрав» приходят к мысли самим создавать часы своей мечты. Вторая категория – это часовые мастера и дизайнеры, не сумевшие вписаться в корпоративные рамки глобальных брендов. В основном потому, что четко прописанные требования коммерческой продукции сильно ограничивают творческую фантазию, но иногда просто хочется свободы во всем. Например, бывший конструктор усложнений Jaeger-LeCoultre Давид Кандо жаловался, что ему не разрешали устраивать барбекю во дворе мануфактуры. В результате он основал собственную марку с небольшим ателье в деревушке Ле Солья, где теперь гармонично распределяет время между изготовлением турбийонов D. Candaux 1740 Half Hunter Tourbillon, жаркой мяса и играми с детьми.

Серьезные люди

Самый перспективный вариант – это когда мечты независимого мастера пересекаются с интересами серьезного коллекционера или инвестора, который может позволить себе вложиться в организацию настоящего производства. Не кустарного ателье с тремя станками, а полноценной мануфактуры, которая может производить собственные авторские калибры и фирменные усложнения. Поскольку организация такой мануфактуры – вопрос не одного года, бренд становится известным далеко не сразу, зато приобретает очень хорошую репутацию у тех, кто разбирается в вопросе. Яркий пример – Ромен Готье, построивший при участии Chanel высокотехнологичное ателье в Вале-де-Жу. Сегодня мастер известен собственными усложнениями, такими как запатентованная фузея в Logical One и инверсивный микроротор в Insight Micro-Rotor, которые выходят под брендом Romain Gauthier; кроме того, он разрабатывает сложные детали для мануфактурных калиб­ров Chanel и выполняет заказы на усложнения еще для семи крупных брендов, чьи имена он по понятным причинам не разглашает.

Другой пример упорного развития – марка Armin Strom, которую в 2006 году выкупили у основателя Армина Строма инвестор Серж Мишель и часовой инженер Клод Грейслер, работавший ранее на Christophe Claret. Ровно десять лет назад они открыли новое здание мануфактуры в Бьенне и начали планомерно расширять парк собственных калибров, апогеем которого стал механизм Mirrored Force Resonance с двумя независимыми балансами, соединенными резонансной муфтой. Такая конструкция обеспечивает высокую точность хода, поскольку благодаря известному закону физики колебания балансов синхронизируются, обеспечивая более стабильную частоту. В прош­лом году резонансный баланс дополнился вторым циферблатом с индикатором GMT, а летом 2019 впервые оснастился и модулем минутного репетира.

Соло с отверткой

Впрочем, возможность сразу изыскать инвестиции на открытие мощной мануфактуры – это, скорее, исключение, чем обычная практика в часовом мире. Как правило, независимые часовщики начинают, вооружившись только собственными идеями, небольшим банковским займом и, в лучшем случае, одним помощником. По словам Даниэля Небеля (основателя бренда Nord Zeitmachine, специализирующегося на безумной индикации в моделях Freesdial и CrossnRoll, где все стрелки выписывают собственные сложные амплитуды), в Швейцарии довольно просто организовать домашнее часовое ателье, потому что во многих исторических домах сохранились старые кухни – просторные каменные помещения, где сто лет назад разделывали, хранили и варили огромные объемы пищи. Сейчас их никто не использует по назначению, зато остались прочные столешницы и чаны для туш и мыться посуды, в которых удобно промывать в масле часовые детали или делать гальванопластику. К тому же в эти кухни подведен водопровод, что очень важно в часовом деле. Единственный минус организации часовой марки в фамильном шале – астрономические счета за электричество. Семья поначалу может не понять.

Тем не менее энтузиазм часовщиков-одиночек год от года только крепнет. Открытием прошлого года стал Реми Майя, который после шести лет работы на Cartier основал собственный бренд Krayon (где он работает вместе с женой и шурином), пока что прославившийся единственным усложнением, зато не имеющим аналогов, – моделью Everywhere, способной определять время восхода и заката в любой точке мира. У всех остальных эту функцию настраивают для владельца на мануфактуре при покупке, и если он хочет изменить координаты, то ему вновь придется обращаться к производителю. В Krayon Everywhere владелец сам может вводить параметры (точную дату и географические координаты) с помощью кнопок на корпусе. Это изобретение заслуженно получило в 2018 году приз за инновации на женевском Гран-при, и с тех пор Майя не поднимается от верстака, выполняя заказы клиентов.

В этом году жюри GPHG отметило еще двух независимых мастеров: немца Стефана Кудоке и женевский дуэт Себастьена Бильера и Катрин Анри, образовавших бренд Genus. Первый получил «Малую стрелку» (награду за лучшие часы стоимостью до 10 тысяч франков) за модель Kudoke 2, в которой установлен уже второй его собственный калибр с 24-часовой индикацией времени суток, полностью сделанный и финишированный вручную. А модель GNS1.2 от Genus получила приз за «исключительную механику», потому что стала, пожалуй, действительно самыми эффектными часами года – на экзотическую планетарную индикацию часов, минут и 10-минутных интервалов уже получено два патента.

Также среди дебютантов последних двух лет интересно отметить еще два имени. Первое – Карстен Фрэссдорф – трудно произнести и еще труднее прочитать на циферблате, где оно полностью написано со всеми «эс-цетами» и умляутами. Между тем Карстен уже давно известен ценителям часовой механики как автор сложнейших калибров для Heritage Manufacture, Leroy, Laurent Ferrier, а в 2018 году он впервые выпустил под своим именем оригинальной Spirograph Tourbillon с противоударным балансом, состоящим из двух уравновешенных грузов вместо классического обода. В этом году вышла новая версия этого механизма – Spirograph Tourbillon Sport, в котором баланс получил дополнительную осевую конструкцию, отвечающую за термокомпенсацию.

Имя второго мастера тоже сложно выговорить без подготовки. Молодой французский часовщик Сирил Бриве-Нодо стал одним из главных персонажей часовой ноосферы, представив летом 2018-го свои первые самостоятельные часы Cyril Brivet-Naudot Eccentricity, над которым работал три года. В механизме установлен свободный эксцент­рический спуск, придуманный мастером XIX века Луи Ришаром и описанный в знаменитом трактате Луи Муане, а сами часы в стальном корпусе полностью сделаны вручную, без токарных станков CNC.

Общее дело

И еще одна категория нишевых часовых брендов получается, когда недостаток инвестиций или изобретательского духа компенсируется групповым энтузиазмом единомышленников. Несколько человек объединяются с сильным желанием сделать «идеальные часы, которых раньше никто не делал». Как правило, для запуска первой коллекции такие конгломераты обращаются к помощи краудфайндинговых платформ. Яркий пример – новый бренд Riskers, созданный бывшими топ-менеджерами Richemont Group и уже распродавший первую коллекцию винтажных пилотских часов по предзаказу на Kickstarter.

Награду «открытие года» на GPHG в этом году получил бренд Ming, основанный шестью молодыми часовыми энтузиастами из разных стран мира под руководством китайского фотографа Мина Тьена. Причем никто из них не является профессиональным часовым мастером или антрепренером. Запуская проект, они просто положились на помощь сообщества. А иногда открытие собственной часовой марки может служить альтернативным пенсионным планом. Так поступили, например, основатели бренда Karoshi Стефан Лакруа-Гаше и Оливье Ленгвие. Оказывается, «кароши» – это японский термин, означающий смерть от чрезмерной работы. Чтобы избежать этой участи, друзья решили круто изменить свою жизнь, оставили скучный бизнес и сделали первую модель часов k-011/os-01, лишенную корпуса и состоящую из мощной платины калибра с турбийоном, модулем постоянной силы и «мертвой секунды», скрепленной прямо со стеклами и ремешком.

И, наконец, для некоторых групп создание часовой марки становится первым шагом для основания собственного философского культа. Этой весной в Базеле дебютировал эзотерический проект под названием Alchemists. Он стал плодом совместных усилий трех «алхимиков»: дизайнера Эрве Шлюхтера, изобретателя Фабриса Тулера и целителя Дени Випре. Первая модель Cu29 с необычным трехмерным механизмом заключена в корпус из секретного сплава золота, меди и серебра, обладающего лечебными свойствами. По словам основателей, только часами Alchemists ограничиваться не планирует: это глобальный проект, который будет включать в себя даже люксовые продукты питания.