Живые стены

Когда проходишь по шести обновленным залам, в глаза бросается современная мебель, но главное заметит лишь наметанный глаз: это роспись стен.

С 1961 по 1967 год художник Бальтазар Клоссовски де Рола, более известный как Бальтюс, был директором Французской академии в Риме, занимающей виллу Медичи — величественный дворец на вершине холма Пинчо возле Испанской лестницы, построенный в XVI веке для кардинала Фердинандо Медичи, позднее великого герцога Тосканского. Вилла является одной из лучших работ архитектора Бартоломео Амманати. Ее фасад, украшенный ценными антиками, дошел до наших дней в неприкосновенном виде, но Бальтюс не был в восторге от тогдашнего состояния помещений и сравнивал их с захолустной французской префектурой. Он запросил финансирование для масштабной реконструкции и предался ей со всем пылом давнего поклонника итальянского Ренессанса.

Художник изобрел особую технику окрашивания стен без наложения нового слоя штукатурки. Сохранялись следы времени, мазки кистей, неровности, оставленные при работе шпателем. Нанося краску в шесть-восемь слоев, удалось создать причудливые эффекты патины и сложные оттенки, просвечивающие один через другой (например, теплый травертин с серебристыми прожилками). Стены преобразились, в них как будто начала пульсировать жизнь, а трещины словно превратились в артерии и вены.

Прошло шестьдесят лет, и Французская академия пригласила дом Fendi заново пустить цвет и свет в потускневшие интерьеры. Проект возглавили обе движущие силы римского дома моды — Ким Джонс (мода и женская одежда) и Сильвия Вентурини Фенди (аксессуары и мужская одежда). К работам привлекли Mobilier National — французское агентство по сохранению антикварной и художественно ценной мебели, архитектора Пьер-Антуана Гатье (для восстановления декоративных элементов Большого салона) и специалистов по реставрации гобеленов Bobin Tradition.

Многие предметы интерьера были взяты из коллекций Fendi Casa. Тона настенной росписи определяли цветовую палитру каждой комнаты.

Центральным элементом Малого салона стал огромный модульный диван Sandia миланского дизайнера Тоана Нгуена, обитый ржаво-оранжевой тканью, которая соответствует цвету стен. В Салоне стипендиатов выставлен стол «Боргезе» работы Ноэ Дюшофур-Лоранса на тонких черных ногах, напоминающих ветви римских зонтичных сосен, а в Синем и Лекционном салонах — его же столы в форме булыжников Аппиевой дороги. В Синем салоне теперь серо-голубые диваны и кресла итальянского дизайнера Кьяры Андреатти. В Большом салоне расставлены рядами изогнутые стулья Belleville, созданные Ронаном и Эрваном Буруллек для Vitra.

Яркими цветовыми пятнами на стенах стали гобелены, в основном работы женщин-художниц Луизы Буржуа, Шейлы Хикс, Орели Немур, Алисии Пенальбы и Сони Делоне, а также Рауля Убака, Эдоардо Чильиды и Патрика Корильона, и старинные шпалеры из коллекций Академии.

Получился диалог многих эпох. И не только дизайнеров нашего времени, художника середины ХХ века и архитектора итальянского сейченто. Нитей между разными временами протянуто гораздо больше. Так, стрелам, изображенным на гобелене XVIII века в стиле рококо с экзотическим охотником вторит «Святой Себастьян» Луизы Буржуа 1997 года. Если же вспомнить, что фасад виллы украшают фрагменты Алтаря Мира, воздвигнутого Октавианом Августом, барельефы с колонны Траяна и резные плиты из терм Диоклетиана, а в саду Бальтюс расставил разбитые статуи Ниобы с дочерьми, то в беседу вступает и античная пластика.

Это не первый пример синтеза искусств прошлого и настоящего на вилле Медичи. Семь лет назад итальянский художник Клаудио Пармиджани создал семь потолочных панно для станцы Амуров с силуэтами бабочек на серебристом фоне, полученными с помощью копоти. Некогда на потолке были изображены любовные похождения Юпитера, но в 1700 году великий герцог Козимо III, остановившись во дворце, счел росписи непристойными и приказал их сжечь. При реставрации было принято мудрое решение не пытаться заменить утраченное новодельной фантазией, а сделать арт-проект на тему дыма и пепла.

Французская академия в Риме существует со времен Людовика XIV, но на вилле Медичи она обосновалась при Наполеоне. По его распоряжению здесь открылись студии для художников и реставраторов, которые должны были работать, окруженные красотой и покоем. Той же эпохе принадлежит одно важное новшество: отныне студенты не ограничивались копированием старых работ, а должны были создавать оригинальные произведения. Требование, которое сегодня выглядит само собой разумеющимся, можно считать истоком того духа инноваций, который царит в стенах академии в наши дни: сюда приезжают не только художники, но и дизайнеры, писатели, режиссеры и даже кулинары.