Моряк-художник

Допустим, вас спросят: «Кто главный русский художник-маринист?» Естественно, вы без запинки назовете Айвазовского. «А еще?» Чтобы не промолчать в ответ, сходите в Третьяковку. До 24 января в Инженерном корпусе проходит отличная выставка к 200-летнему юбилею Алексея Петровича Боголюбова (1824–1896). Сам он называл себя «моряк-художник», но был настолько яркой и многогранной личностью, что и такого необычного определения недостаточно. То, что его имя сегодня находится в тени Айвазовского и передвижников, к которым он был близок — большое упущение. Юбилейная выставка способна это изменить. На фоне блокбастера «Николай Рерих» в Новой Третьяковке она выглядит камерной, для ценителей, но ее значение велико. Экспозиция объединяет около 120 живописных и графических произведений из музеев и архивных собраний со всей России.

Боголюбов — автор нескольких масштабных серий батальных картин, посвященных русскому военному флоту от петровской эпохи до второй половины XIX века. Художник, хоть и был морским офицером, никогда не принимал участия в битвах и занимался реконструкцией на основе описаний очевидцев, карт и иконографических материалов. Его работы остаются непревзойденными по исторической достоверности, точности в изображении оснастки судов и подробностей сражений. На выставке впервые объединены картины и эскизы к ним, позволяющие проследить ход знаменитых баталий, в частности, грандиозного Гренгамского морского сражения 27 июля 1720 года, запечатленного на полотне из собрания Русского музея. Очень интересна ранняя серия, посвященная Крымской войне. В 1857 году Боголюбов отправился в Синоп, чтобы увидеть воочию место разгрома турецкой эскадры адмиралом Нахимовым, и сделал колоссальное количество набросков и зарисовок местности.

Создатель гидрографических атласов военного назначения и «портретов» кораблей, Боголюбов также открывается как неутомимый путешественник по родной стране, автор замечательных видов приволжских городов и обеих российских столиц. В особый раздел выставки вошли этюды, созданные на пленэре в России и во многих странах Европы. Они передают солнечную атмосферу Италии, красоту швейцарских гор, пасмурное очарование нормандского побережья и в то же время по ним можно оценить своеобразие авторской манеры художника, изысканность его техники. Живописные этюды соседствуют с рисунками из путевых альбомов. Среди них акварели, сепии, пейзажи в технике папье-пелле из фондов Русского музея и Третьяковской галереи. Большинство из них будет показано впервые.

Скрупулезный в батальном жанре, Боголюбов имел еще один талант — шаржиста. Карикатуры были его увлечением на протяжении всей жизни, благодаря им художник и пострадал, и был обласкан счастьем. В молодости его чуть не исключили из кадетского корпуса за юмористическое изображение экзаменаторов. Зато впоследствии он стал спутником в путешествиях рано умершего цесаревича Николая Александровича и его брата, будущего императора Александра III, чтобы фиксировать все интересное в зарисовках и шаржах, которые великие князья отправляли со своими письмами домой. Так Боголюбов вошел в узкий круг людей, связанных с императорской семьей не формальными, а дружескими отношениями. Он учил живописи царских детей, помогал в формировании коллекций Эрмитажа, Русского музея и Аничкова дворца.

Боголюбов — наиболее европейский среди русских пейзажистов своего времени. Воспитанный на академических традициях отечественного искусства, он учился и работал в Италии, Швейцарии и Германии, многие годы жил во Франции. Его наставниками были француз Эжен Изабе, представитель дюссельдорфской школы Андреас Ахенбах. В Париже он сблизился с барбизонцами, тесно общался с Коро, дружил с Шарлем-Франсуа Добиньи. Произведения этих и других мастеров размещены на выставке рядом с его работами.

С 1874 года Боголюбов по болезни фактически переселился во Францию, бывая в России наездами. В Париже он стал одним из первых эмиссаров русской культуры. Его мастерская служила местом веселых праздников, встреч и обмена идеями французских и русских художников, центром притяжения для молодых стипендиатов Российской академии художеств. Репин, Поленов, Шишкин, Савицкий, Константин Маковский и другие будущие корифеи находились под его опекой.

Весьма любопытны особые отношения художника с царствующим домом. Писатель-вольнодумец Радищев, сосланный Екатериной в Сибирь, приходился ему родным дедом по материнской линии. Он не пытался дистанцироваться от своего беспокойного предка, а, напротив, делал все, чтобы сохранить память о нем. И Александр III, свято веривший в божественность самодержавной власти, относился к этому с уважением. Первый в России общедоступный художественный музей, созданный Боголюбовым в Саратове, носит имя Радищева со дня основания, причем царь лично утвердил проект и подарил музею много картин из своей коллекции (между тем, радищевское «Путешествие из Петербурга в Москву» было запрещено цензурой и распространялось подпольно).

Два полотна, посвященные крушению фрегата «Александр Невский» у берегов Дании, были написаны по приказанию Александра II и принадлежали его сыну Алексею Александровичу. В момент катастрофы, случившейся по небрежности командования, молодой великий князь в чине лейтенанта находился на борту. Повел он себя благородно, отказавшись покинуть судно, пока не будут спасены другие члены экипажа. Много лет спустя, возглавляя российский флот, он будет печально известен как ретроград и коррупционер, виновник морских поражений в русско-японской войне. Заседания Адмиралтейств-совета этот сибарит проводил в своем дворце, совмещая с пышным обедом, и открывал их рассказом о гибели фрегата «Александр Невский». Рассказ неизменно повторялся во всех подробностях, и его племянник и непримиримый оппонент великий князь Александр Михайлович, автор ехидных мемуаров, заранее отодвигался от стола в самом патетическом месте, зная, что дядюшка сейчас будет стучать пудовым кулаком по столу.