Весна на краю света

Официально названия «Патагония» нет на картах Чили и Аргентины — двух стран, которые делят эту огромную территорию между собой. Как известно, они провели границу на юге по 52-й параллели после долгих территориальных конфликтов. В результате такого решения чилийцам достались густые лесные массивы, фьорды и 80% Южного ледникового плато. В честь исследователя Франсиско Морено, который отстаивал интересы своей страны, назван самый известный ледник Аргентины, Перито Морено.

Его размеры скромны по сравнению с масштабами Южного плато, но легкая доступность и налаженная туристическая инфраструктура в парке Лос-Гласьярес ставят его вне конкуренции — сюда можно отправиться на хайкинг в кошках по леднику или просто прогуляться по ветвистой сети маршрутов, в самых живописных местах оборудованных смотровыми площадками, наблюдая за тем, как с грохотом откалываются куски от ледяной глыбы высотой с 20-этажный дом.

Классический маршрут в направлении Чили занимает четыре часа. Ближе к границе пейзаж оживляется. Зеленый цвет начинает отвоевывать себе место в монотонной палитре, состоящей из золотистого и пепельно-коричневого. В сезон здесь все покрывается ромашками и люпинами. И вот мы на самой границе, где зоркие чилийские таможенники высматривают в багажных сумках... запретные плоды (свежие и сушеные фрукты вместе с другой едой стоят в списке запрещенных предметов после оружия и перед наркотиками).

И вот вас приветствует регион с романтическим названием «Магальянес и Чилийская Антарктида». Он назван в честь Фернана Магеллана, как и тот капризный пролив, где смешиваются воды двух океанов. Великому мореплавателю чилийцы посвятили многое — можно вспомнить еще Магеллановы леса в Южной Патагонии с вечнозеленым буком ньирре и магеллановых пингвинов, приплывающих сюда летом растить потомство.

Местные жители гордо называют себя не просто чилийцами, а магальяникос, и нередко вешают на фасады региональный флаг вместо национального, а если два, то свой — первым.

Карта Чили закругляется и рассыпается в Патагонии множеством островов, фьордов и каналов. Нередко названия — дословный перевод изначальных английских, от Ненужного залива до Песчаного мыса и Последней Надежды.

Вообще путешествуя по Патагонии будто переносишься назад в школу на урок географии. По ходу маршрута регулярно всплывают имена Дрейка, Магеллана и Дарвина. Прикоснуться к миру великих авантюристов, путешественников и натуралистов можно и сегодня. Точные реплики «Бигля» и каррака Магеллана выставлены в музее «Нао» в окрестностях Пунта-Аренас.

Жемчужина чилийской Патагонии — национальный парк Торрес-дель-Пайне с массивом мускулистых гор с острыми пиками. Здесь каждый найдет себе занятие по душе, и любители многодневных походов с палатками, и те, кто предпочитает вылазкам на лоно природы засматриваться на ее красоты с балкона роскошного отеля после сеанса массажа в спа. Здесь находится ареал обитания диких пум. Порой туристам удавалось увидеть погоню хищника за гуанако. Заядлые рыболовы специально приезжают сюда в отпуск ради одного из лучших в мире спотов для охоты на речную форель.

Ближайший к парку городок Пуэрто-Наталес — небольшой и провинциальный, но на правах «ворот к парку» приобрел важный туристический статус, что подтверждают возникший здесь аэропорт, рестораны с внушительным чеком и эксклюзивная сувенирная продукция. Встречает гостей фигура гигантского ленивца милодона, обитавшего тут в эпоху плейстоцена. Пещера, где нашли фрагмент его кости, находится в получасе от города.

Наряду с туризмом экономику региона поднимают лососевые фермы, чьи дары попадают прямиком в ресторанные тарелки. Надо сказать, что традиционный патагонский рацион основан на баранине (дань традициям гаучо), но гастрономический бал здесь правят рыба и морепродукты — королевский краб, патагонский хек, сибас.

Главный оплот эксклюзивного туризма в Пуэрто-Наталесе — отель The Singular Patagonia в деревне Пуэрто-Борьес, среди потрясающего пейзажа патагонских фьордов Ультима-Эсперанса и Анд. Суровое здание красного кирпича сто лет назад было мясоперерабатывающей фабрикой, и гигантские чугунные колеса, печи с заслонками и причудливо переплетенные трубы искусно вписаны в интерьер. В номерах 6-метровые панорамные окна, и на фьорды открываются великолепные виды.

На утро по прибытии, если повезет с погодой и карабинерос не наложили вето на морские прогулки (в этой части Патагонии штиль и солнце считают везением), можно отправиться на частный остров посреди фьорда.

Кстати, прекрасная погода здесь — это когда дождь перестал хлестать тебя мокрой плетью, а ветер норовит не вырвать душу, а лишь унести очки. Предсказать погоду в южной Патагонии невозможно, можно быть уверенным в лишь в одном — в ветре. И Пуэрто-Наталес — еще цветочки. На южной оконечности Патагонии в районе Кабо-Форвард, где расположен восстановленный форт первых поселенцев, ветер достигает такой силы, что гнет деревья под углом в 30 градусов.

Час пути от пристани отеля, и перед глазами предстает остров с возвышенностью, с которой в ясный день видно эффектный язык висячего ледника Серрано. «Вам повезло, сегодня прекрасная погода» — скажет вам мужчина в ковбойской шляпе и с типично ирландской фамилией, покачиваясь в седле. Патагонию, как известно, осваивали валлийские и ирландские колонисты. По острову можно прогуляться на конях, а потом пообедать в центральной постройке с гостевой столовой у жарко натопленной чугунной печи.

Остров достался семье в результате раздела земель, которые причитались колонистам во времена «овечьего бума». Сегодняшние владельцы давно живут в городе. Они сетуют на бесконтрольное размножение завезенных грызунов, с которыми сложно бороться. Как следствие, земля испещрена норами, что делает ее малопригодной для скотоводства.

Дело предков сегодня продолжают немногие. Они управляют фермами, не представляя, как избавиться от сотен гектаров уже ненужной земли, хлопотного наследства в эпоху тотального упадка овцеводства. За полтора века сама профессия гаучо превратилась в реликт, интересный для этнографов, но совершенно непрактичный.

Самые предприимчивые наследники дают туристам проход к своим рекам, полным форели, проводят шоу со стрижкой овец в ангарах (зрелище не для слабонервных), накрывают обеды с непременной бараниной в фамильных столовых, обставленных обветшалой мебелью XIX века, обладающей странным шармом в этих субантарктический широтах.

Чили возвела собственность на землю в неприкосновенный культ. В Патагонии не найдется клочка земли, не закрепленного за частным владельцем с тех времен, когда поощряемые чилийскими властями иммигранты съезжались сюда со всего Старого Света, преодолевая долгий путь через Антлантику.

Кроме выходцев из Туманного Альбиона, сюда стекались хорваты — в городе Пунта-Аренас были газета и радио на хорватском языке, светский клуб и спортивный стадион «Сокол». Сегодняшний 36-летний президент Чили с хорватской фамилией Борич родом из Пунта-Аренас. Вот и у владельцев острова на стене висит генеалогическое древо, где сплетаются ирландская и хорватская ветви.

В Пунта-Аренас сохранился элегантный особняк Сары Браун из семьи латвийских евреев, основательницы овцеводческой компании на архипелаге Огненная Земля и жены магната Хосе Ногейра — это была семья, влиявшая на жизнь целого региона, и овцы изображены даже на его нагробной плите.

История освоения этих земель — настоящая золотая жила для режиссеров приключенческих фильмов! Материала наберется не на одну серию в стиле вестернов, только в других декорациях, не менее величественных, чем прерии и каньоны Дикого Запада. Свою первую попытку на больших экранах — «Los colonos» Фелипе Гальвеса — чилийцы представили в этом году на Каннском кинофестивале, и удивительно, что они не сделали этого раньше.

Патагония делится не только на чилийскую и аргентинскую, но и на Северную и Южную с заметной разницей в природных ландшафтах. Их географическая обособленность долгое время оставалась непреодолимой. Основные пути сообщения были морскими, и лишь во второй половине ХХ века появились автомобильные дороги, такие как знаменитая южная трасса Пиночета, Карретера Аустраль.

Туристический маршрут необычайной красоты тянется от города Пуэрто-Монтт в регион Айсен по национальным паркам. Здесь и синяя чаша озера Генерал Каррера, пещеры у городка Чили-Чико с необычными наскальными артефактами — отпечатками ладоней индейцев теуэльчес, на пути к которым можно за три часа не встретить других путешественников, слияние быстрых рек Нефф и Бейкер двух оттенков бирюзы, которые считаются идеальным местом для сплавов. Но главный туристический аттракцион — мраморные гроты Капильяс-де-Мармоль. Изрезанная порода тянется вдоль озерного берега на десятки километров. На экскурсионных лодках и каяках можно подобраться к гротам и даже проскользнуть в узорные арки, в насыщенный голубой цвет которых сложно поверить, пока не понимаешь — мрамор послушно отражает цвет воды озера, наполняемого тающими ледниками.

В маленьких городках на улицах до сих пор можно увидеть пожилых мужчин, одетых как гаучо, с шелковым шейным платком, в кепи, кожаном бомбере и ковбойских сапогах. Главный аксессуар такого сеньора — округлый сосуд калабас с трубочкой-бомбильей, через которую они потягивают мате.

Один из новых парков региона так и называется Патагония. Он состоит из земель, принадлежавших американскому предпринимателю Дугласу Томпкинсу и переданных государству его вдовой. Чем ближе к фьордам в районе Лос-Лагос, тем капризней климат и больше дождей — как в окрестностях Пуюапи, городка, построенного немцами, приплывшими с острова Чилое. На другом берегу в густой чаще эндемичного леса стоит одноименный отель, куда можно попасть с переправой раз в сутки. Наградой будет цифровой детокс в отсутствие связи, термальный бассейн под открытым небом и безмятежный вид на фьорд. Автору здесь однажды повстречались крошечные оленята пуду, которые спустились с гор, спасаясь от пум.

Дождливые леса умеренного пояса, «холодная сельва» или «вальдивийский лес», есть только в чилийской Северной Патагонии. Гигантские папоротники, гуннеры, оранжевые деревья арраяны придают лесу сказочный облик. Редкий день обходится здесь без дождей.

В этих краях иммиграция была преимущественно немецкой. Отзвуки культуры фатерланда заметны в развитии пивоварения, повсеместных пирогах «кухен» в меню и фахверковых домах.

Продвигаясь выше по карте, все чаще встречаешь вулканы. Чили входит в первую пятерку стран по количеству вулканов на своей территории. Если самые высокие, в том числе мировой рекордсмен, без малого семитысячник Охос-де-Саладо находятся в пустыне на севере, самые активные вулканы разбросаны по югу от Лос-Лагос до Араукании, земли индейцев мапуче. Строптивый Вильяррика, кратер которого постоянно дымит, как печь в доме радушных хозяев (название переводится с языка мапудунгун как «дом духов») возвышается над городом Пукон, которому из года в год присуждают World Travel Award как лучшему направлению для активного туризма. Национальные парки с маршрутами для трекинга, восхождения на вулканы, каякинг, сплавы и рыбалка — выбор большой. Спортивный отдых удачно дополняют комплексы с термальными источниками под открытым небом, где можно восстановить силы.

Сами чилийцы неизменно съезжаются в Северную Патагонию на летние каникулы, которые у них проходят в феврале. Сезон начинается с декабря, и если приехать пораньше, весь этот мир будет ваш.